Видимо, это так, ведь отец смог прислать двадцать тысяч. Двадцать тысяч! Черт побери! С этими деньгами можно было бы начать все сначала. Правда, силы уже не те. Мне бы выздороветь! Ради этого я готов на все.
– Выздоравливайте, месье, отдыхайте! А мы откопаем золото, – прервал его Беник.
– Доктор! – объявил, открыв дверь, гарсон note 265 Note265
Гарсон – во Франции – официант в ресторане или кафе; мальчик для посылок при гостинице.

.
В комнату вошел симпатичный молодой человек, загорелый, изысканно одетый.
Едва он успел приблизиться к больному, как в дверь протиснулись два человека. Рыжие усы, крупные, выступающие вперед зубы, неприятные лица. Не нужно было быть тонким физиономистом, чтобы определить: англичане!
– Что вам угодно? – спросил Синий человек.
– Это он, он! – закричал один из вошедших. – Джеймс Бейкер, поднимайтесь и следуйте за нами!
– Опять! – Бакалейщик был вне себя от гнева. – Я болен и, вообще, не желаю следовать за вами! По какому праву?
– Я из английской миссии! Вы мой пленник!
– Ваша английская миссия… Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я размозжу вам голову!
С этими словами Феликс выхватил из-под подушки револьвер, но англичанин не двинулся с места.
– Я француз, слышите? И если кто имеет право требовать от меня отчета, так это только французские власти.
От волнения с Обертеном случился новый приступ. Глаза помутнели, дыхание участилось, он выронил оружие и упал без чувств.
Тут вмешался доктор.
– Господа, во имя человечности, умоляю оставить беднягу в покое. Может случиться криз note 266 Note266
Криз – припадок сильных болей.

. Он этого не перенесет. Я не знаю, чем он провинился перед вашими властями, но, уверяю вас, сейчас этот человек нуждается в уходе и лечении. Его необходимо срочно отправить в больницу.
– Вы врач? – Англичанин окинул молодого человека высокомерным взглядом.
– Да, я врач. Меня позвали к больному, я его не знаю и прежде никогда не видел. Когда вы вошли, я как раз собирался начать осмотр. Он тяжело болен, это видно с первого взгляда. Еще раз убедительно прошу оставить его в покое, иначе это плохо кончится.
– Черт возьми! – заорал вдруг Беник, до сих пор не проронивший ни слова. – Слышите, вы?! Убирайтесь! Месье – француз, настоящий француз из Франции! У него нет никаких дел с вами.
В этот момент вернулся Жан-Мари. Услыхав громкий голос своего друга, отставной сержант молнией пронесся по коридору и влетел в комнату. В одном из трех незнакомцев он узнал врача, которого недавно сам пригласил. Остальные были неизвестны.
– Что происходит, Беник?
– Эти два чудака-англичанина хотят арестовать месье Феликса! У него сделался приступ, и, если они не уберутся, он может умереть. Врач подтвердит!
Жан-Мари побледнел как полотно и процедил сквозь зубы:
– Вы должны уйти!
– Берегитесь! – возразили англичане. – Мы – неприкосновенны.
– Это как посмотреть…
– Мы принадлежим к дипломатическому корпусу. Мы под защитой закона.
– Раз!.. Два!..
– Вы поплатитесь за это! Вы силой препятствуете выполнению закона!
– Беник, тебе – тот, что молчит! Мне – этот, что без конца брешет.
Матросы встали перед англичанами и приготовились боксировать.
Дойди дело до схватки, английский дипломатический корпус понес бы серьезные потери, но англичане предпочли ретироваться note 267 Note267
Ретироваться – отступить, уйти.

.
– Долой англичан, и да здравствует Франция! – вскричал боцман.
– Но они не спешат уйти через дверь, – прохрипел разъяренный Жан-Мари. – Ивон, открой-ка окно!
Юнга, судя по всему, не имел ничего против и с готовностью распахнул окно.
– Однако, – поспешил вмешаться врач, – здесь высоко, вы их убьете!
– Простите, доктор! Эти негодяи причинили столько зла нашему другу, месье Феликсу, лучшему из людей! Теперь он еле дышит и не узнает нас. Разве их жизни стоят этого! Пусть меня после этого расстреляют, но я им покажу. Мы отомстим.
Сказав это, Кервен схватил англичанина одной рукой за галстук, а другой за пояс, поднял, как ребенка, и зычно рявкнул:
– Катись вниз!
Англичанин скрылся за окном.
– Один готов! Беник, давай-ка твоего!
Беник повторил маневр Жана-Мари, поднял несчастного и, крикнув:
– Катись, – вышвырнул его в окно.
Вполне удовлетворенные содеянным, оба, даже не выглянув на улицу, вернулись к постели Феликса, который все еще был в обмороке.
– Ивон, сынок, – обратился Жан-Мари к юнге, – закрой окно. А вы, доктор, займитесь, пожалуйста, нашим другом.
Ставший свидетелем невероятной сцены, врач не мог произнести ни слова. Ему и в голову не пришло протестовать. Напротив! Англичане везде чувствуют себя как дома. Их высокомерный тон, пренебрежительное отношение к людям вызывают у всех неприязнь, если не ненависть. Аргентинский эскулап не без удовольствия наблюдал за происшедшим. Урок, преподанный слугам Ее Величества, явно доставил ему удовольствие. Однако, вспомнив о своих профессиональных обязанностях, доктор приступил к обследованию.
Больной не видел и не слышал того, что стряслось, и, естественно, не мог знать, какие последствия возымеет поступок друзей.
Между тем, эти самые последствия не замедлили сказаться. На первом этаже отеля находилось кафе. В жару посетители предпочитали сидеть на террасе, под тентом note 268 Note268
Тент – парусиновый навес для защиты от солнца и дождя.

, защищавшим от палящего солнца или от дождя. Вот на сделанный на совесть тент и упали оба дипломата. Англичане спаслись чудом. Однако можно себе представить, сколько шума произвело их внезапное падение. Опоры едва не повалились на головы испуганных посетителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152