Капитан Флаксан — командир загадочного судна, с которым мы впервые встретились на африканском побережье, где он грузил на борт доставленных Ибрагимом рабов, этот морской бандит, пустивший на дно посреди Атлантики «Вилль-де-Сен-Назер», прибыл на рейд Вальпараисо. Так вот, капитан, одетый в коротенькую темно-синюю фланелевую курточку, флегматично прогуливался по палубе и курил великолепную сигару, беседуя с нашим старым знакомым — первым помощником Флаксана — Мариусом Казаваном, весельчаком из Марселя.Но в то же время американец непрерывно следил за всем происходящим на корабле. Каждому из членов экипажа, где бы он ни находился — на боевом посту или ходовой вахте, — достаточно было сигнала, жеста. Это невероятное и, вероятно, единственное в своем роде сборище негодяев действовало так же дисциплинированно, как и безупречный экипаж «Эклера».— Итак, капитан, — проговорил Казаван, — вы намереваетесь уйти от огня, не используя двигатель, подойти к противнику под парусами, взять его на абордаж…— И пустить на дно, — добавил без затей Флаксан.— О!.. Великолепно задумано, капитан.— А! Простое кокетство мастера маневра. Увидите сами.Пират достал часы. Через миг на борту «Эклера» появилось облачко первого выстрела. Ветер, как мы уже сказали, дул по левому борту.— Правый галс! Стаксели на ветер! Выбрать шкоты! Шкот — снасть для управления парусами; выбрать шкоты — натянуть их для более сильного наполнения парусов ветром.

Голос Флаксана звучал как труба. Отдача команд заняла шесть секунд. Исполнение — двадцать пять. Ветер, надувавший паруса с одной стороны, стал надувать с другой; судно, повинуясь одновременному воздействию ветра и руля, повернулось, сильно накренилось на правый борт и двинулось в новом направлении.В этот момент снаряд с «Эклера» лег за кормой на расстоянии, равном половине длины корабля.— Двухсекундное опоздание, — произнес Флаксан флегматично.Казаван, похоже, более проницательный, чем остальные, окаменел.— Не важно, капитан, — проговорил он наконец, — ведь маневрировать парусами на скорую руку опасно.— О! Я вовсе не собираюсь уклоняться от всех без исключения снарядов. Они, безусловно, повредят немного корпус. Потом заделаем пробоины. Я просто стараюсь показать: нецелесообразно превращать военные суда в уязвимые и легко потопляемые стальные сундуки. Хочу продемонстрировать, что абсурдно утяжелять в ущерб скорости боевой корабль, превращая его в подобие пехотинца, защищенного от огня пятьюдесятью килограммами брони. С точки зрения радиуса действия, моя артиллерия немногим уступает его орудиям. Но они менее скорострельны, чем мои. Если он возьмет меня на абордаж, то потопит. Это, черт побери, очевидно! Однако справедливо и обратное. У меня больше шансов нанести ему смертельный удар, поскольку у нашего корабля выше скорость.— Капитан, вы всегда были мне симпатичны. Много раз оказывали честь, прислушиваясь к моим советам. С другой стороны, вам известно: я никогда не оспаривал ваших распоряжений и всегда действовал заодно.— Это верно! Но к чему вы клоните, дорогой Мариус?— Хочу попросить выслушать меня и высказать свое мнение, если сочтете нужным.— Говорите.— Итак, по-моему, наступил подходящий момент проверить правильность одной вашей теории. Сейчас более разумно избавиться от всего лишнего и использовать нашу машину вместо парусов для того, чтобы атаковать. Это гораздо проще и, кажется, безопаснее.— Согласен, мой дорогой Казаван, согласен. Однако, вы знаете, я — фантазер. По поручению своих хозяев я обязан исполнять малопочтенную функцию, которую многие сравнивают с профессией палача; говорю об этом чистосердечно. Однако постоянно работать по одной и той же схеме мне представляется банальным, если не отвратительным. Палач, умеющий вешать, обезглавливать, гильотинировать или сажать на кол, может позволить себе, коль скоро он интересуется загадками жизни и смерти, поставить интересный психологический опыт. Мне же, палачу-пирату, моряку высшей пробы, хочется для дальнейшего самообразования проверить на практике один фокус и самостоятельно разобраться, так ли уж хороша теория, которой я придерживаюсь. Наконец, вступая в бой с грозным противником, вооруженным мощными средствами борьбы, я хочу разгромить его «с шиком», как говорят ваши соотечественники.Морской разбойник произносил речь в тот самый миг, когда Андре высказался на палубе «Эклера» столь благородно и негодующе.Между двумя судами продолжалась дуэль на расстоянии. Само собой разумеется, огонь велся издалека, а в таких случаях современная тактика морского боя предписывает использовать ограниченное количество орудий.«Эклер» вел огонь из одной и той же пушки с броневой защитой. Пират использовал пушку системы Уитворта, малого калибра, но увеличенных габаритов, позволяющую применять удвоенный пороховой заряд.Снаряд такой пушки имеет сильно удлиненную форму, он значительно толще человеческой голени, и дальность полета его превышает двенадцать тысяч метров.«Корабль-хищник» продолжал двигаться по правому борту со скоростью шквала; затем нос его отклонился влево. Цель такого маневра понятна — он хотел описать полукруг, мощно ударить «Эклер» перпендикулярно оси боевого корабля.Однако капитан де Вальпре был далеко не новичок и намеревался проучить Флаксана за наглость.Крейсер замедлил ход и повернулся носом к противнику, ибо тот угрожал боковой части корабля. «Хищник» же двигался в прежнем направлении, описывая вторую четверть круга. Пьер Легаль, совершенно бледный, со сжатыми зубами стоял за лафетом, внимательно наблюдая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128