Противники доктора и Андре разделили ту же судьбу.Раненые же нуждались в срочной медицинской помощи. Прекрасный медик, внезапно превратившийся в солдата, был более чем доволен обратному превращению в знахаря-чудотворца. Андре, совершенно пришедший в себя, взялся помогать доктору. А тот, не теряя ни минуты, вытащил из сумки необходимый инструментарий и приступил к своим обязанностям.Времени терять было уже нельзя: один из пациентов, мертвенно-бледный, истекавший кровью, залитый потом, с прерывистым дыханием, мог умереть от слабости. Его спустили в межпалубное помещение и укрыли там одеялами.Настал черед следующего. Его рана ужаснула даже доктора.— Черт, какой удар…— пробормотал он, по всей видимости успев забыть, что это было делом его рук.Андре не мог не улыбнуться.— Черт!.. Черт!.. Фрактура Фрактура — надлом, перелом.

черепа…— продолжал монолог хирург. — Серьезное кровоизлияние из ушной полости, перманентная контрактура Контрактура — ограничение подвижности сустава, вызванное поражением мягких тканей (кожи, мышц, связок).

лица. Этот человек пропал. Если бы не было чертовой фрактуры, наложил бы штук двенадцать швов и сделал ему презентабельную харю.Двенадцать швов!.. Доктор произнес это с удовольствием. Судя по размерам раны, наложенные швы располагались бы на двух сантиметрах с небольшими промежутками.— Паршивая фрактура! Ничего не поделаешь… черт побери! Ничего не поделаешь! Ладно, отнесем-ка детину в лазарет. И будь что будет. В конце концов, он сам виноват.Барбантон, величественный, как сама власть, допрашивал пленного, совсем как военно-полевой суд.Обвиняемый, по внешнему виду англичанин, возможно, понимал французский, но на все вопросы предпочитал молчать.«Военно-полевой суд» невозмутимо продолжал работать, записывая в допросный лист, представлявший собой четвертушку бумаги, против каждого заданного вопроса слова: «Обвиняемый ничего не ответил».Жандарм был абсолютно уверен в законности своих действий. Он никоим образом не боялся глупых обвинений, подобных тем, что были сформулированы против него судом в Кардуэле, за самовольный протокол по поводу «господ», собиравшихся полакомиться человечиной, ведь в этот раз преступление было совершено на французском судне, и Барбантон, председатель военно-полевого суда, его коллегия, судебный секретарь и стража в одном лице, обладал абсолютным правом действовать.— Вы не желаете отвечать? Как вам угодно. Вас повесят.Пленный рассмеялся.— Повесят? Вы намереваетесь меня повесить!.. — произнес он на вполне сносном французском. — В данный момент вы сильнее, но уже пропали… Ведь вы ищете «морских разбойников», загадочных моряков с «корабля-хищника»? «Корабль-хищник» невидим! «Морские разбойники» не умирают! Вы считаете и Магистра, и его приближенных чуть ли не дурачками. Это взятое вами суденышко принадлежит им; а мы — их сообщники. Вы победили? Простая случайность. Ваш крейсер нашел атолл, всего-то? Но ни один человек не попадет туда живым, проходы известны только нам. Кстати, атолл уже недалеко. Не пройдет и двух часов, как вы увидите кокосовые пальмы.— А вот и «Эклер» идет на всех парах!Это действительно был «Эклер». Умело ведомое Бернаром суденышко подошло к крейсеру, где наших друзей, которых в очередной раз сочли погибшими, ожидал, не стоит говорить, какой прием.Капитан де Вальпре шел к намеченной цели. Он хотел захватить бандитов врасплох. Когда же пушечные выстрелы выдали его присутствие, тактические хитрости перестали быть необходимыми.Показался атолл. Настала ночь. Электрический марсовый прожектор осветил яркими лучами риф. На него тотчас же были направлены морские бинокли. Решили на рассвете произвести рекогносцировку Рекогносцировка — разведка местности, противника, населения перед боевыми действиями (обычно командиром или офицерами).

.Слово «атолл» уже появлялось в третьей части нашего повествования. Чтобы уяснить всю важность происходившего и осознать весь драматизм разворачивавшихся событий, требуется небольшое отступление.«Атоллами» называются острова, образованные кораллами. Чаще всего они имеют форму круга, повторяющую очертания кратеров подводных вулканов. Как говорит знаменитый Дарвин в своей книге «Путешествие натуралиста», нет более потрясающего зрелища, чем коралловый барьер, о который разбиваются пенистые волны.Высокая волна, порождаемая слабым, но постоянным воздействием пассатов Пассаты — постоянные северо-восточные ветры в Северном и юго-восточные в Южном полушариях, дующие между тропиками и экватором.

, стабильно дующих в одном направлении на значительном пространстве, в свою очередь, рождает новую волну, мощную, подобно тем, что возникают во время бурь в штормовых районах. Эти волны постоянно атакуют риф и никогда не прекращают свой бег.Глядя на них, приходишь к выводу: любой остров, будь то из порфира, гранита или кварца, обязательно поддастся такому напору. Однако мельчайшие коралловые островки выдерживают натиск и одерживают победу. Почему? Да потому, что пенящиеся волны не столько разрушают колонии полипов, сколько кормят их, углекислая известь, содержащаяся в водах океана, — основной элемент питания этих удивительных зоофитов.И пусть буря разбивает их на тысячи кусочков, это уже не важно. Что значит этот приходящий разрушитель в сравнении с великим множеством архитекторов, трудящихся днем и ночью в течение многих лет, в течение столетий!Да разве не чудо, что мягкое, бесформенное тело полипа, согласно законам жизни, способно выдерживать гигантское механическое воздействие океанских волн, воздействие, которому творения рук человеческих и неодушевленные создания природы не могут с успехом противостоять!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128