Это иногда плохо кончается, милейший. Нет, дорогуша, мы, ученые, состоим не из одного желудка!
А зоолог, словно одержимый навязчивой идеей, снова твердил свое:
— Говорят, на борту «Анны» неслыханное количество драгоценных камней…
— Очень может быть. Капитан сообщил, что некоторые детали приборов сделаны из бриллиантов. Что нам эти камушки!
— Легко вы ими разбрасываетесь!
— Легко! Уверяю вас, легко!
— Не могу сказать того же о себе. Я бы предпочел быть богатым, жить на широкую ногу, а не прозябать здесь, получая жалкие двенадцать или пятнадцать тысяч в год!
— Ну и аппетит у вас! А я счастлив, когда зарабатываю сто су в день!
На мгновение зоолог замолк. Затем брякнул безо всяких околичностей:
— И юная девушка, почти дитя, когда-нибудь станет полной хозяйкой всего этого!
— Что? Девушка? Какая девушка?
— Как? Вы что, сумасшедший? Вы не заметили ее три недели тому назад, когда господин Синтез предстал перед нами во всей своей красе?
— А ведь и правда! Черт возьми, я совсем запамятовал!
— Вы непостижимый человек!
— Позабыл… Такая маленькая, беленькая, как парафин… Вы ее имеете в виду? Кстати говоря, очень скромно одетая, во всяком случае, на фоне патрона, который сверкал, словно солнце… Кажется, припоминаю, ее вид меня поразил, хотя я вообще-то не интересуюсь женщинами, а царевнами из сказок «Тысяча и одной ночи» и подавно.
— Беленькая, как парафин!.. — воскликнул в ответ ошеломленный профессор. — Это все, что вы можете сказать об этом чудесном создании?!
— Разумеется. Необыкновенная прозрачность ее кожи по аналогии натолкнула меня на мысль о смеси гидроводорода, именуемой парафином. А вы… куда вы клоните?
— А вам не пришло в голову, как пришло мне, что мадемуазель Анна Ван Прет станет богатой наследницей?
— Откуда вы знаете ее имя? Ах да! В ее честь назван наш корабль, я в этом ни минуты не сомневался! Что же до ее наследства, то прежде надо, чтобы господин Синтез соблаговолил сказать «прощай» радостям жизни. А в скорости этого момента я сильно сомневаюсь.
— Да, знаю, — чем старики ближе к гробу, тем больше они хватаются за жизнь.
— Оставьте ваши шуточки, тем более такого сорта! Хотя… Что-то патрона давно не видно. По-вашему, он болен?
— Конечно, болен. Как все восьмидесятилетние старики. А болезнь их состоит в том, что им восемьдесят лет.
— Ну, если дело только в этом, то я спокоен. Господин Синтез человек незаурядный. Не удивлюсь, если лет через двадцать, к своему столетию, он будет выглядеть еще вполне бодрым.
— Нет.
— Как это — нет?
— Я хочу сказать, что роковой конец куда ближе, чем вы полагаете. У господина Синтеза сочтены не только годы, но и месяцы, а быть может, и дни.
— Что вы плетете?!
— Я говорю чистую правду, дорогой мой.
— Но это невозможно!
— Вы что, врач?
— К сожалению, нет. На это мне всегда не хватало времени. А вы?
— Выпускник медицинского факультета Парижского университета, работал интерном во многих больницах.
— И это вам позволило заметить у господина Синтеза какой-то тяжелый недуг?
— Чрезвычайно тяжелый, который раньше чем через год непременно сведет его в могилу.
— Вы приводите меня в ужас! Эксперимент ведь только начат! А как же Великое Дело, на которое мы все работаем?..
— Боюсь, вы не увидите его завершения. Разве что на себя возьмете руководство.
— Погодите, объясните толком, что вы заметили?
— Всего лишь несколько белых с желтизной пятнышек на руках нашего патрона.
— И каково значение этих пятнышек?
— Они свидетельствуют о начинающейся сенильной гангрене .
— Это еще что такое?
— Болезнь, которой, как следует из определения «сенильный», что значит «старческий», подвержены исключительно старики. Вызвана преимущественно нарушением кровообращения. У пожилых людей некоторые ткани организма, в частности артерии, подвержены ороговению, — кальциевые соли, откладываясь в сосудах, закупоривают их.
— Это мне известно. Они образуют в системе кровообращения скопления фосфата и известкового карбоната.
— Совершенно верно. Данное явление называют окостенением. Скопление солей в сосудах в большей или меньшей степени перекрывает кровоток, в результате чего к периферийным органам кровь, поддерживающая их жизнедеятельность, не поступает. Отсюда гангрена — омертвение отдаленных от сердца частей тела, то есть рук и ног.
Хорошенько запомните, дорогуша, что все старики предрасположены к такого рода заболеваниям. Именно это заставило Биша, часто посещавшего престарелых пациентов, сказать: «Можно подумать, что, накопляя в наших тканях эту чужеродную и несовместимую с жизнью субстанцию, природа хочет незаметно подготовить нас к умиранию».
Боюсь, как бы опаснейшая для других стариков гангрена не стала еще более опасной для нашего патрона.
— Почему?
— Вы что, позабыли о режиме, которого господин Синтез придерживается в течение целого ряда лет? Ведь он поглощает в чистом виде кальциевые вещества, и они полностью усваиваются в его организме, что чрезвычайно способствует их отложению.
— Увы, все, что вы говорите, звучит вполне логично…
— Заметьте, я не обсуждаю сам принцип химического питания, я говорю лишь о его последствиях. Думается, вся артериальная система господина Синтеза, включая сердце, забита кальцием. Это напоминает, с учетом разности пропорций, историю со злополучными кораллами, так бурно разросшимися за два месяца. Теперь наш Мэтр представляет собой не столько человека, сколько монолит в процессе его формирования, — добавил зоолог со злобной усмешкой.
— Но господин Синтез, знающий все на свете, должно быть, сыскал средство от опасной болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127