, упавший с неба, — привело их в ужас. Они перестали защищаться, отражать удары. Их обуял страх.Король каторги понял, кто был этим демоном, которого как будто извергли недра земли. И вот этот человек уже перед ним.— Железная Рука! — прорычал бандит.Руки, нет — тиски схватили Короля за горло, вырвали из седла, бросили на землю.Раздалось несколько выстрелов, но каторжники боялись попасть в Даба. И стрельба прекратилась.— Отец! —подбежала к пленнику Мадьяна.Лезвием ножа она перерезала веревки, опутывавшие Сен-Клера.— Дитя мое! Моя горячо любимая девочка! Мадьяна подобрала карабин, выскользнувший из рук Короля каторги:— Будем защищаться, отец! С Полем мы можем быть уверенными в победе.Де Тресм снова овладел собой, подал сигнал. Защитники города откликнулись на него. Битва возобновилась.Обрадованные освобождением Сен-Клера, ободренные присутствием Железной Руки, чье имя прогремело по всей Гвиане, люди Пьера де Тресма вновь обрели мужество и энергию, бросились в рукопашную схватку с бандитами. Свалка была страшной!Сен-Клер, де Тресм, Мустик, а также храбрый Фишало стреляли наверняка, ни одна выпущенная ими пуля не пролетела мимо цели.Железная Рука, зажав горло своего противника, немного приподнял его.— Вели своим бандитам сложить оружие, — потребовал он от мерзавца, — или я сомкну пальцы, и ты умрешь.Поль несколько ослабил хватку. Король каторги прохрипел:— Сдаюсь!— Тогда повинуйся мне.— Хорошо.Железная Рука отпустил горло своего противника.И тут Король набросился на него и нанес ужасной силы удар головой в грудь. Поль отступил на шаг. Словно дикое животное, кинулся его враг к бандитам и закричал:— Стреляйте! Стреляйте! Не жалейте их!Железная Рука тоже, бросился в толпу каторжников, а те почти в упор стали стрелять в него.Разряженным револьвером Король каторги нанес Полю страшный удар по голове. Но тот как будто ничего и не почувствовал. Ему ли бояться бандита? От сознания безмерной опасности силы богатыря удесятерились. У него не было оружия, но кулаки работали как дубины: кости трещали и ломались, лица покрывались кровавой пеной.Перед этой необыкновенной силой и неуязвимостью бандиты отступили, оставив незащищенным своего главаря. А тот стоял мертвенно-бледный, в глазах его блестел адский пламень.Железная Рука бросился к нему, выхватил из-за пояса одного из умирающих нож и занес над своим врагом. Тот не отступил.— Убийца! — крикнул бандит. — Ты расправляешься с безоружным?— Ты прав, — ответил Железная Рука. И, бросив ему нож, сказал:— Защищайся.Каторжник схватил оружие и кинулся на Поля. Тот едва успел отскочить в сторону. Неужели собственное великодушие будет стоить ему жизни?Нет! Он рванулся к бандиту и стал выкручивать ему руку, как ветку орешника.На этот раз Королю каторжан не суждено было уйти. Железная Рука сжал в ладонях череп бандита. Словно железный обруч сдавил ему лоб, и кости затрещали.Тут раздался крик: Пьер де Тресм, отделившись от толпы каторжников, с которыми сражался, бросился к группе, собравшейся вокруг Железной Руки и короля зла.— Не убивайте его! —взмолился он. — Это мой брат!..В его умоляющем возгласе послышалось рыдание.Не очень хорошо понимая, в чем дело, потому что Мустик не рассказал всего, Железная Рука понял, что чувство мести оставило его, и могучие пальцы разжались. Король зла стоял мертвенно-бледный, с мутными, потухшими глазами. Он ничего не видел, ничего не сознавал. Прилив крови к голове был так силен, что у него звенело в ушах.Король не упал, он старался выстоять. Наконец облако, застилавшее ему глаза, развеялось.Бандит огляделся: оба его врага тут, перед ним, он в их власти, но еще жив. Страшная судорога скривила его рот, гримаса ненависти и страдания исказила черты.— Железная Рука, — сказал Пьер де Тресм, — заклинаю, не убивайте этого человека.— Вы сказали, это ваш брат. Но разве вам неизвестно, что прежде всего это Король каторги, самый отъявленный негодяй и убийца?— Это мой брат!— Оставить ему жизнь — значит позволить мерзавцу начать все сначала, то есть совершать преступления, убийства.— Это мой брат! — настаивал де Тресм, лицо которого светилось добротой.Трагический диалог двух мужчин прервал суровый голос:— Железная Рука прав. Я — негодяй. И должен умереть!Все вздрогнули и с удивлением воззрились на бледное, как у мертвеца, лицо предводителя бандитов.— Я должен умереть, — повторил Король каторги. — Брат, благодарю тебя за доброту. Но я недостоин снисхождения.Крепкой рукой (другая, вывихнутая его противником, висела словно плеть) он сорвал с пальца кольцо в широкой оправе и быстрым движением поднес к губам.— Пьер де Тресм, — добавил он, — Король каторги может умереть, только сам поразив себя!Рот его искривился, на губах появилась сероватая пена, глаза закатились. Он упал с высоты своего роста на землю и остался лежать недвижный, бездыханный.Де Тресм бросился к нему и попытался поднять. Но понял, что в последнем порыве гордости этот человек сам свершил правосудие. Всегда готовый ко всяким неожиданностям, Король каторги носил на пальце кольцо, в оправе которого был спрятан индейский яд.Эта зловещая сцена тянулась всего несколько минут. Бандиты, присутствовавшие при споре трех мужчин, не посмели вмешаться. Но, увидев, как упал замертво их предводитель, их Даб, они в ужасе задрожали.— Спасайся, кто может! —прокричал глухой голос.Но негодяи натолкнулись на де Тресма и Сен-Клера, которые, ободренные поддержкой Железной Руки, вновь предприняли попытку сразиться с противником.— Спасайся, кто может! — подхватили каторжники.Началась паника. Бежать! Бежать любой ценой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77