Наверное, этот ласковый тон был предназначен кому-то из друзей или даже из ее братьев. А потом с потрескавшихся губ сорвалось одно-единственное слово, и невидящие глаза широко распахнулись. Доктору доводилось видеть это сотни раз: последний, прощальный проблеск жизни перед тем, как уйти навсегда. Пристально глядя на нечто, понятное только ей одной, Анна прошептала:– Мама, я вижу тебя!– Успокойтесь, Анна, я с вами, – мягко промолвил он. – Потерпите, теперь все будет хорошо. – Увы, ждать оставалось недолго.– Кто здесь? – хриплым, тревожным голосом спросила она, как будто разглядела возле кровати чужого человека. Но доктор понимал, что это не так. Скорее всего ее снова преследует какой-то страшный образ из недавнего бреда.– Я – ваш врач, – раздельно произнес он. – Я пришел, чтобы вам помочь.– Ох, – выдохнула она, устало зажмурившись и откинувшись обратно на подушку. – Кажется, я скоро увижусь с мамой…Врач моментально вспомнил, что говорила мадам Маркова о ее семье, состоявшей из отца и братьев, и осознал страшный смысл этих слов. Нет, он не позволит ей смириться!– Я не хочу, чтобы это случилось, – твердо заявил он. – Я хочу, чтобы вы оставались здесь, с нами. Вы нужны нам, Анна.– Нет, я должна идти… – прошептала она, резко отвернувшись и не желая открывать глаза. – Я могу опоздать на занятия, и мадам Маркова будет очень сердита на меня, – впервые за эти два дня она произнесла что-то связное, и доктор отчаянно уцепился за эти полубредовые отрывки мыслей, стараясь хотя бы таким необычным образом вернуть Анне волю к жизни.– Вы должны оставаться с нами, чтобы иметь возможность заниматься дальше, Анна… а не то мы оба очень рассердимся – и мадам Маркова, и я! Анна, откройте глаза!.. Посмотрите на меня, Анна!И тут, к его собственному благоговейному удивлению, она послушно открыла глаза и посмотрела прямо на него. Широко распахнутые очи показались невероятно огромными на миниатюрном бледном личике, словно усохшем от снедавшей ее в последние дни лихорадки.– Кто вы? – снова спросила она. На этот раз в ее голосе слышалась настоящая мука и боль, он дрожал и прерывался от слабости, испытываемой ею наяву, – значит, она на самом деле увидела его, увидела ясно!Доктор протянул руку и приложил ладонь к ее лбу и впервые за жуткие двое суток почувствовал, что жар заметно спал.– Мадемуазель, меня зовут Николай Преображенский. Я ваш доктор. Меня прислала к вам государыня императрица.Она устало кивнула и прикрыла глаза, но не прошло и минуты, как Анна заставила себя поднять веки и промолвила еле слышным, но связным и внятным шепотом: – Я видела вас прошлым летом вместе с Алексеем… в Крыму, в Ливадии… Значит, она помнит его. Значит, она вернулась!.. Она была ужасно слаба, ей еще предстояло долго и мучительно выздоравливать, однако поразительный, невозможный факт был налицо: лихорадочный морок и жар сгинули без следа. Преображенский чуть не закричал от восторга, но он сдерживался, он боялся торопить события. А вдруг он ошибся и принял за добрый признак последний проблеск сознания перед смертью?.. То, что он видел, было слишком невероятным, настоящим чудом. – Если вы обещаете не покидать нас, я непременно научу вас плавать этим летом, – несмело пошутил он, вспоминая, сколько смеха и радости приносили неловкие попытки Алексея быть ее тренером. Ее бледные губы дрогнули в подобии ответной улыбки, однако больная все еще быласлишком слаба и могла отвечать только благодарным взглядом. – Но ведь я танцовщица, – внезапно забеспокоилась она. – Мне некогда тратить время на плавание… – Неправда, у вас теперь будет много времени. Вам необходимо как следует отдохнуть, чтобы снова начать танцевать. Ее глаза тревожно распахнулись, и это несказанно обрадовало доктора. Анна не просто слушала – она слышала каждое его слово, она полностью пришла в себя! – Я завтра же должна вернуться в класс. – По-моему, вам вообще следует начать занятия прямо сегодня, – заметил он лукаво, и на сей раз ей почти удалось улыбнуться по-настоящему. – Иначе вы окончательно разленитесь. – Последние сомнения развеялись, и доктор сиял, как будто только что выиграл самый трудный бой в своей жизни. Еще бы, ведь он Давно утратил всякую надежду! Какой-то час назад больная чуть не отдала Богу душу, а вот сейчас она улыбается и беседует с ним как ни в чем не бывало.– А по-моему, вы дали мне очень глупый совет, – прошептала Анна. – Сегодня я не смогу заниматься.– Это почему же?– У меня как будто нет ног, – с неподдельным испугом отвечала она. – Наверное, они отнялись. Во всяком случае, я их не чувствую…Врач тоже не на шутку встревожился и приподнял одеяло, чтобы ощупать ее ноги, и стал спрашивать, чувствует ли она его прикосновения. Оказалось, что она все чувствует, просто от слабости ей не хватало сил ими пошевелить.– Вы слишком измучены, Анна, – заверил доктор. – Но теперь вы непременно поправитесь. – А кроме того, ему очень хорошо было известно, что, хотя на сей раз ей удалось победить смерть, в таком состоянии до обидного часто случаются осложнения и рецидивы, да и сам процесс выздоровления затянется не на один месяц и потребует самого тщательного ухода и питания. Иначе ей никогда не вернуть былое здоровье. – Вам следует быть спокойной и послушной, как можно больше спать, есть и пить.Как бы в подтверждение своих слов он тут же поднес к ее губам чашку с водой, и она не отказалась. Правда, ей удалось сделать один-единственный глоток, но и это можно было считать огромным шагом вперед. Доктор со стуком опустил чашку на стол, и мадам Маркова испуганно встрепенулась. Ее сон как рукой сняло:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63