Наверняка суровая наставница придет в ярость, но, если Анна оправдает ее ожидания на сцене, вряд ли сумеет отказать. То, что до сего дня Анна ни разу не оступилась и не совершила какой-нибудь непоправимой глупости, немного успокоило мадам и даже внушило некоторую надежду на будущее.Ведь прошло уже немало времени, а в отношениях влюбленной пары все оставалось по-прежнему, и мадам Маркова тешила себя мыслью, что вскоре они окончательно охладеют друг к другу. Она стала смотреть сквозь пальцы на их свидания – Николая и Анну такое положение вполне устраивало, а связь, не имеющая никакого будущего, не могла тянуться вечно. Мадам Маркова хорошо знала Анну и верила, что в итоге любовь к балету займет в ее сердце главное место и вытеснит все остальное. Иначе и быть не могло.Анна приступила к разминке в тот же день, как только вернулась в школу, и на следующее утро с четырех часов. В семь должна была начаться репетиция. К этому времени балерина успела как следует разогреться и прийти в отличную форму. Кроме того, им предстояло повторить давно известный и несложный эпизод, так что можно было не особенно беспокоиться. За компанию со своими подругами Анна даже позволила себе невинное озорство: пока преподавательница не видела, танцовщицы выкидывали разные забавные па и изобретали новые шаги. Сама Анна прыгнула так, что у многих захватило дух, а потом изобразила очень милое па-де-де с одним из партнеров в их труппе.Когда объявили перерыв на обед, уже давно перевалило за полдень. Анна танцевала на протяжении десяти часов, но это не было для нее в новинку, и она даже не чувствовала себя очень усталой. Однако на выходе из класса танцовщица вдруг оступилась, и кто-то испуганно охнул, увидев, как она отлетела к стене с неестественно вывернутой ногой. Наступило долгое, напряженное молчание. Все затаили дыхание и ждали, когда Анна поднимется с пола, но она побледнела как полотно и оставалась совершенно неподвижной, судорожно стискивая руками лодыжку. В следующий миг все пришло в движение, ее окружили, и преподавательница опустилась рядом с Анной на пол, чтобы выяснить, что случилось. Ей показалось, что все обойдется, у Анны всего лишь сильное растяжение. Балерине наложат повязку, несколько дней она похромает на репетициях – и на том дело и кончится.Но она увидела, что у Анны нога вывернута под каким-то жутким, неестественным углом, что она бледнеет на глазах и вот-вот потеряет сознание от боли.– Сию же минуту отнесите ее в постель, – резко приказала преподавательница.Анна что было силы стиснула зубы, ее лицо исказила жуткая гримаса боли, и трудно было не догадаться, что происходит. Она вовсе не растянула, а поломала себе лодыжку, что означало для нее неминуемую смерть не только как прима-балерины, но вообще сколько-нибудь искусной танцовщицы. Она не стонала и не жаловалась и лишь иногда сдавленно охала, пока ее несли в спальню и укладывали на кровать прямо в трико, свитере и теплых лосинах. Преподавательница без лишних слов извлекла небольшой острый ножик, приберегаемый именно для таких вот случаев, и разрезала трико на поврежденной ноге. Лодыжка уже чудовищно опухла, а ступня была вывернута все так же неестественно. Анна, с трудом осознавая весь ужас происходящего, ошалело уставилась на свою ногу.– Врача сюда. Сейчас же, – отрезал ледяной голос с порога. Это была мадам Маркова.В этих случаях они всегда пользовались услугами одного и того же доктора. Он был известен как большой специалист по переломам конечностей и всегда помогал им, оправдывая свою отличную репутацию. Но то, что увидела мадам Маркова, войдя в спальню к Анне, чуть не разбило ей сердце. Потому что все было кончено – за какую-то ничтожную долю секунды, из-за едва заметного сучка в полу.Не прошло и часа, как в балетную школу явился доктор, подтвердивший самые худшие опасения. У Анны оказался очень сложный перелом лодыжки, и ее следовало немедленно доставить в больницу. Нужна срочная операция, чтобы вообще спасти ей ногу. Никто не смел возражать или спорить. Дюжина сильных рук подхватила Анну и понесла к выходу. По дороге все старались попрощаться с ней и с трудом удерживались от слез. Но хуже всех было самой Анне. Такое несчастье случалось в их школе не впервые. И она с первой минуты поняла, что это означает. Из двадцати двух лет своей жизни пятнадцать она посвятила каторжному труду в этих суровых стенах, а теперь все кончено.Ее тут же прооперировали, и всю ногу заковали в толстый слой гипса. Операция прошла успешно – для любого обычного человека. Нога останется прямой, и скорее всего она не охромеет – разве что самую малость. Только для Анны этого было недостаточно. Покалеченной лодыжке уже ничем не помочь, и даже если и будет нормально служить при ходьбе, все равно не выдержит той нагрузки, которую получала во время танцев. Под тяжестью ее тела увечные кости не вынесут ни одного балетного па. И нет никакого способа срастить их так, чтобы полностью восстановить былую прочность. Анна была безутешна в своем горе. Ее карьера рухнула из-за ничтожной, дурацкой небрежности. В единый миг разлетелась на куски не только ее лодыжка, но и вся ее жизнь.Всю ночь она молча проплакала на больничной койке, убиваясь почти так же, как в тот день, когда потеряла их с Николаем ребенка. Ведь сегодня она потеряла свою собственную жизнь! Это была смерть всем ее мечтам, трагический конец, особенно жестокий в сравнении с блестящим началом ее жизни на сцене. И на сей раз мадам Маркова не отходила от нее ни на шаг, и не выпускала ее руки, и плакала вместе с ней. Анна пожертвовала всем, она служила балету не за страх, а за совесть, но судьба нанесла слишком предательский удар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63