— Потом тяжело, шумно вздохнул и взял ее маленькую ладонь в свои большие руки. — Беттина, это с Айво. — Он прикрыл на мгновение глаза и закончил: — Он умер вчера, поздно вечером.— Айво? — вскричала Беттина и резко поднялась с дивана, уставившись дикими глазами на Оливера. — Не может быть, я говорила с ним два дня назад, он собирался на Лонг-Айленд. Он… — и она без сил опустилась на диван, заглядывая в глаза Пакстону. — Айво… умер? — Потоком хлынули слезы, и Беттина припала к груди Оливера. — Олли, нет… Только не Айво… не Айво… нет…Он проводил ее в спальню, чтобы ее случайно не увидел Александр, и бережно уложил в кровать. Беттина плакала громко, по-детски, так, словно потеряла отца. Сейчас ей было еще тяжелей, чем в тот день, когда умер Джастин — ведь Айво ни на одну минуту не оставлял ее, он стал для нее как отец, лучше, чем отец, она всегда любила его, всегда, всегда.— Олли, ведь мы собирались завтра вместе пообедать…Беттина, как ребенок, взглянула на Оливера.— Я знаю, девочка моя, знаю… — Он нежно гладил ей волосы, а она, уткнувшись в его грудь, не поднимала головы. — Я сожалею, поверь мне… Знаю, как ты любила его.Тут её взгляд упал на газету, лежавшую на полу. На первой странице был помещен некролог с большой фотографией Айво. Как же она сразу не заметила?— Всем хорошим, что было в моей жизни, я обязана ему, — сказала Беттина, присев на кровати и вытирая глаза. — И вот его нет. Глава 41 Похороны состоялись через два дня. Губернаторы штатов, члены Конгресса, газетные магнаты, писатели, драматурги, кинозвезды — пришли все. Беттина стояла в первом ряду.На траурной церемонии Олли не отходил от нее, но они не сказали друг другу ни слова. Потом он проводил ее к машине. На обратном пути в отель Беттина тоже молчала. Глаза у нее были сухи, она лишь крепко сжимала ладонь Оливера. В лице у нее не было ни кровинки, а застывший профиль, словно изображение на камее, выделялся на фоне мрачного серого неба.Когда они подъехали к отелю, Беттина тихо спросила:— Поднимешься выпить кофе? — и в унынии посмотрела на Пакстона.Он кивнул и пошел вслед за ней в отель. В номере оставался Александр, поэтому, прежде чем войти туда, им надо было выдавить хотя бы жалкое подобие улыбки. Однако уже через полчаса, напившись кофе и наслушавшись рассказов Александра о том, как интересно было гулять в Центральном Парке, они улыбались по-настоящему. Олли обрадовался, заметив, что у Беттины улучшилось настроение.— Беттина, — многообещающе начал он, — что, если мы отправимся на прогулку? Нам обоим не помешает подышать свежим воздухом. А потом зайдем куда-нибудь пообедать, а после обеда я приглашаю тебя ко мне выпить кофе. — Оливеру не хотелось оставлять ее одну. — Давай, надень что-нибудь попроще, поудобнее, и пойдем.Она поняла, что ему хочется как-то поддержать ее, не хотелось обидеть его отказом. И она согласилась.Через десять минут они уже тихо брели краем парка. В субботу движение не было таким сильным. По аллее изредка проезжали двуколки. Лошади цокали копытами. Они бродили по парку больше часа, бросали друг другу отрывочные фразы и потом надолго замолкали. Под конец прогулки она почувствовала, как Оливер осторожно обнял ее за плечи. Беттина подняла на него глаза и сказала:— Ты хороший друг, Олли. Знай, что я решила вернуться в Нью-Йорк, потому что здесь ты. — Она помолчала, и добавила: — Ты, и еще был Айво. — И она смахнула слезу рукой в белой митенке, после чего вновь заговорила: — Жизнь больше не подарит мне такого человека, каким был Айво.Они стояли на переходе, ожидая, когда можно будет перейти на другую сторону улицы. Оливер сочувственно кивнул:— Наверно, ты права.Они еще час бродили по городу — рука в руке.— Хочешь, зайдем пообедать в «Плазу»? — спросил наконец Оливер.Беттина отрицательно покачала головой. Не хотелось роскошных ресторанов. Не было настроения. Хотелось побыть в одиночестве.— Спасибо, ты очень добр, но что-то душа не лежит.— Не можешь забыть? — с пониманием. спросил он.— Есть немного, — грустно улыбнулась Беттина.— Тогда идем ко мне, я сделаю сэндвичи, выпьем чаю. Соглашайся!Она кивнула. Ей действительно хотелось к Пакстону. Быстро поймав такси, они подъехали к крыльцу дома из коричневато-красного кирпича. Оливер отпер ключом дверь, и они вошли в так называемую квартиру с садом, а точнее, с палисадником, куда был отдельный выход из квартиры Пакстона. Оливер поставил на плиту чайник с водой, а Беттина тем временем сняла жакет, подошла к окну и стала смотреть на палисадник — редкостное явление для Нью-Йорка.— Как тебе удалось найти такую квартиру? — восхищенно спросила Беттина у Оливера, орудовавшего на кухне.Он улыбнулся в ответ.— Естественно, через «Нью-Йорк Мейл». А ты для себя что бы хотела?Подумав об этом, Беттина вздохнула:— Что-нибудь попросторней. Хотя бы с тремя комнатами.— Зачем так много? — удивился Пакстон. Он протягивал тарелку с аппетитными сэндвичами, сооруженными из салями, ветчины и сыра.Беттина взяла сэндвич и с улыбкой сказала:— Нужна комната для Александра, кабинет и спальня для меня. Он согласно кивнул.— Хочешь купить или арендовать?— Сама не знаю, — растерянно проговорила она и положила сэндвич на тарелку. — Олли, я не знаю, что будет дальше. Сейчас у меня много денег, но кто знает, как все сложится в будущем?И она многозначительно посмотрела на него.— Обещаю тебе, Беттина, — все сложится как нельзя лучше, — с улыбкой сказал Оливер.— Откуда ты знаешь?— Знаю-знаю. Ты написала великую вещь.— А кто поручится, что я напишу еще одну? Что, если на первой пьесе все и закончится?Он закатил глаза, состроив удивленную гримасу, но Беттине было не до шуток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92