— Меня зовут Элизабет О'Райли.— И вы — католичка. — Берни вспомнилось вдруг замечание Джейн. Увидев, что слова его ошеломили мать девочки, он поспешил объясниться:— Простите… У нас с Джейн вышел очень серьезный разговор на эту тему.Джейн утвердительно кивнула и опустила в рот еще одну засахаренную вишню.— А он не католик… Он… Как это называется?— Еврей, — подсказал Берни. Элизабет О'Райли заулыбалась. Конечно, она привыкла к Джейн, но порой та ее поражала…— Они отмечают Рождество восемь раз! — Теперь засмеялись и Элизабет, и Берни. — Честное слово! Он сам мне это сказал. Правда?Она вопросительно посмотрела на Берни, и он согласно кивнул.— Ханука. Это она о Хануке говорит.Его семья относилась к реформатской ветви иудаизма, он же вообще никак не ассоциировал себя с ним и уже много лет не посещал синагоги. Ему хотелось понять, насколько верующей была миссис О'Райли и существовал ли рядом с нею мистер О'Райли. Он не успел поговорить на эту тему с Джейн, сама же она не обмолвилась об этом ни словом.— Не знаю, как вас и благодарить. Элизабет старалась не смотреть на него, казалось, все ее внимание сосредоточено на Джейн.— У них такие хорошие купальники. Элизабет кивнула в знак согласия и протянула Берни руку.— Еще раз спасибо. Идем, старушка, нам домой пора. У нас еще много дел.— Может, сначала пойдем посмотрим купальники?— Нет, — уверенно отрезала мать. Джейн церемонно пожала Берни руку и, просияв улыбкой, сказала:— Ты хороший, и мороженое у тебя вкусное. Спасибо большое.Берни почувствовал, что ему действительно не хочется расставаться с девочкой. Он стоял наверху эскалатора, печально глядя на трогательные косички Джейн. Ему казалось, что он прощается со своим единственным другом в этой богом забытой Калифорнии.Он подошел к кассе и поблагодарил продавщицу за помощь. В тот же миг вниманием его завладела стойка с бикини. Берни подошел к ней и снял три пары купальников шестого размера — оранжевый, розовый и голубой. Красных купальников ее размера здесь не было. Он подобрал к купальникам пару шапочек и маленький махровый халатик. После этого он вновь подошел к кассе.— Запросите компьютер — есть ли среди наших клиентов Элизабет О'Райли? Имени ее супруга я не знаю.Он очень надеялся на то, что такового не существует в природе. Через две минуты его известили о том, что на Элизабет О'Райли открыт отдельный счет, живет же она на Вальехо-стрит, находящейся на Пасифик-Хайтс.— Прекрасно.Берни записал в блокнот адрес и телефон О'Райли, сделав вид, что они нужны ему для какого-то там учета. Он попросил упаковать пляжную одежду и адресовать ее мисс Джейн О'Райли, сняв необходимые для этого средства с его счета. К одежде он приложил карточку, на которой было написано следующее; «Благодарю за прекрасную беседу. Надеюсь на скорую встречу. Твой друг Берни Фаин». После этого Берни легкой походкой направился к своему кабинету, чувствуя, что мир, в конце концов, не такое уж и скверное место. Глава 5 Купальные костюмы попали к адресату в среду, и уже в четверг Лиз позвонила ему с тем, чтобы выразить свою благодарность.— Вам не следовало этого делать. Она и так только и говорит, что о банановом сплите и ваших разговорах.Молодой голос Элизабет О'Райли вызвал в памяти ее отсвечивающие золотом волосы.— По-моему, она вела себя героически. Джейн поняла, что вас нет рядом, но сохраняла спокойствие. В пятилетнем возрасте это совсем непросто.Элизабет улыбнулась.— Она очень милый ребенок.«Так же, как и ее мама», — едва не вырвалось у Берни.— Как ей купальники? Подошли?— Лучше не бывает. Вчера она устроила целое представление. У нее и сейчас под платьем купальник… Она в парке — с друзьями. А у меня сегодня масса дел. Нам сдали дом на Стинсон-Бич, так что скоро нам этот пляжный гардероб пригодится. — Лиз засмеялась. — Спасибо вам огромное…Она не знала, что сказать ему еще, и мучительно подыскивала слова. То же самое происходило и с Берни. Ощущение было такое, что он должен с ней разговаривать на каком-то другом языке. Все началось сызнова…— А… мог бы я увидеться с вами?С трудом выговорив эти слова, Берни почувствовал себя последним идиотом. Каково же было его удивление, когда он услышал в ответ:— Я была бы только рада.— Правда?Изумление было настолько неподдельным, что она рассмеялась:— Конечно. Может быть, вы приедете к нам на Стинсон-Бич?Все это прозвучало легко и естественно. А ведь она могла обставить все так, словно он едва ли не силой вырвал у нее это приглашение. В голосе ее не чувствовалось ни малейшего удивления — только радушие.— С превеликим удовольствием. Сколько времени вы там пробудете?— Две недели.Он стал прикидывать, какой день недели был бы для него самым удобным. Он вполне мог отлучиться из магазина в субботу, особых дел в этот день у него не было.— Что, если это будет суббота?До субботы оставалось всего два дня. От волнения у Берни вспотели ладони.Она на минуту замолкла, припоминая, кто и в какой день должен был прийти к ним в гости. Суббота была свободной.— Кажется, это… Да, да — отлично! Так и договоримся. Она улыбнулась, вспомнив Берни. Очень приятный мужчина, неженатый, но и не похож на гея. Не случайно же он и Джейн так понравился.— Кстати, вы женаты?— Господи, конечно же, нет! Как вы могли подумать! Ага. Вон оно как. Один из этих.— У вас на женщин аллергия, да?— Нет. Просто у меня очень много работы. Лиз была открытым человеком и не скрывала своего интереса к нему. Сама она вторично в брак вступать не собиралась — на то у нее были причины. Раз обжегшись, она не хотела рисковать вторично. Впрочем, может быть, этот человек тоже испытал нечто подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20