— Ее акцент совершенно очаровал его. — Когда же я услышала о вашем шоу…Она улыбнулась так, что теперь ради нее он был готов на все. И тут он вспомнил, где видел это лицо. Это были обложки журналов — «Вог», «Базар» и прочие — просто в жизни она была куда красивее. Манекенщицы редко работают как в зале, так и с фотографами, Изабель же это удавалось — и удавалось с блеском. Берни стал рассыпаться в похвалах:— Это было удивительно! Совершенно замечательно, мисс… ммм… мисс…Он совершенно не помнил ее имени.— Изабель, — напомнила блондинка, улыбнувшись.Он тут же предложил ей провести вечер в «Каравелле». Все посетители смотрели только на нее. После этого они пошли танцевать в «Рафлз». Он боялся потерять, боялся отпустить ее. Наверное, впервые в жизни он по-настоящему потерял голову. Броня, в которую Берни одел себя после ухода Шилы, растаяла в руках Изабель как воск. Ее волосы были почти белыми, и, что поразительно, это был естественный их цвет. Она казалась Берни самым красивым существом на всем белом свете, и с этим трудно было не согласиться.Лето этого года они провели в Истгемптоне. Он снял небольшой домик, и каждый уик-энд Изабель приезжала к нему. Оказавшись в Штатах, она тут же увлеклась известным фотографом, работавшим в журналах мод, через пару лет место фотографа занял земельный магнат. Однако с появлением Берни обо всех остальных мужчинах Изабель словно забыла. Это было волшебное время: он брал ее с собой повсюду, она участвовала в показах и позировала для фотографа, он танцевал с ней до утра…Однажды Берни пригласил на обед мать. Тогда же, за обедом, та спросила его:— Ты не думаешь, что для тебя она… дороговата? ;— Что ты хочешь этим сказать?— Да она же из этих новоявленных штучек! Как ты будешь выходить из положения?— Ты герой где угодно, но только не в своем родном городе — так, кажется, говорят? Должен признаться, не очень-то это вдохновляет.Его восхищал синий костюм от Диора, в который была одета мать. Он купил его во время своей последней поездки за границу. На матери костюм сидел великолепно. Говорить же с ней об Изабель ему не хотелось. Он не знакомил и не собирался знакомить с Изабель своих родителей. Встреча двух этих миров не привела бы ни к чему хорошему, хотя отцу — Берни в этом не сомневался — Изабель должна была понравиться. Она понравилась бы любому мужчине.— Скажи хотя бы, какая она?Мать, как это бывало и всегда, не сдавалась.— Она очень приятная девушка, мама.Мать усмехнулась:— Надо выражаться точнее. Она, вне всяких сомнений, красавица.Фотографии Изабель она видела буквально всюду, она любила говорить о ней со своими подругами. Например, у парикмахера — «вы видите эту девушку?., нет, нет — на обложке… ее постоянно видят с моим сыном…»— Ты что — любишь ее?Мать спросила об этом без тени смущения, Берни же вдруг замялся. Он не был готов к такому вопросу, хотя безумно любил Изабель. Уж слишком памятным оказался для него Мичиган… Ему вспомнилось обручальное кольцо, подаренное им Шиле в День святого Валентина, которое она швырнула ему в лицо… Его планы, его мечты… То, как она ушла из его жизни, унося в своей дорожной сумке его сердце… Оказаться в таком же положении еще раз ему ох как не хотелось, и потому он всеми силами пытался защитить себя. Впрочем, Изабель Мартен была исключением…— Мы очень дружны.Ничего другого в голову Берни не пришло. Мать изумленно уставилась на него.— Надеюсь, вас связывают не только дружеские отношения?Глядя на мать, можно было подумать, что она подозревает сына в гомосексуальных наклонностях. Берни рассмеялся:— Ну хорошо… Не только дружеские… Но это не означает, что мы собираемся пожениться. Все понятно? Теперь довольна? Тогда скажи — что мы будем заказывать?Он заказал бифштекс для себя и рыбное филе для матери. Все остальное время они говорили исключительно о его работе. Они стали почти друзьями, хотя он виделся с родителями куда реже, чем после своего возвращения в Нью-Йорк. Свободного времени у него практически не было, с появлением же в его жизни Изабель времени этого не стало вообще.Осенью Берни отправился в деловую поездку по Европе в сопровождении Изабель — куда бы они ни приезжали, их появление тут же становилось сенсацией. Они были неразлучны. Перед Рождеством Изабель переехала к Берни, и тому не оставалось ничего иного, как познакомить ее со своими родителями, хотя этого визита в Скарсдейл он по понятным причинам опасался. С его родителями Изабель вела себя крайне любезно, но откровенничать с ними явно не хотела. И вообще, ей вряд ли хотелось встречаться с ними вновь — она не скрывала этого от Берни.— Мы так редко бываем одни…Она мило надула губки. Более изысканной женщины Берни видеть не доводилось — порой он просто застывал, глядя, как она красит свое лицо, сушит волосы или идет со своей папкой под мышкой. Она словно гипнотизировала — хотелось смотреть на нее до бесконечности.После той памятной встречи мать чувствовала себя подавленной. Изабель обладала странным качеством: люди, хоть как-то соприкасавшиеся с ней, казались себе до смешного жалкими. Единственным исключением был сам Берни, чувствовавший себя с ней настоящим мужчиной. Их отношения строились скорее на страсти, чем на любви. Они могли заниматься любовью всюду — в ванне, под душем, на полу, на заднем сиденье его автомобиля. Однажды они было занялись тем же в кабине лифта, но вовремя опомнились, сообразив, что двери вот-вот должны открыться. Весной он вновь взял ее во Францию, затем они снова поехали в Истгемптон, но на сей раз круг их знакомых был куда шире. Во время одной из вечеринок, проходивших на пляже в Коге, вниманием Изабель завладел некий кинорежиссер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20