Он заметил ее аппетит, как заметил и то, что она была какой-то странно задумчивой.– Что-нибудь случилось?– Нет. – И Сабрина рассеянно улыбнулась.Если бы в этот момент она посмотрела в глаза отца, то непременно бы расплакалась. Ее переполняла грусть, навеянная пустым домом и вещами матери, к которым так и не прикоснулся ее отец.Как же он должен был любить ее мать! Она так и видела перед собой душевно сломленного человека, который поспешно бежал в Напу с ребенком на руках, не в силах вынести утрату такой молодой и такой любимой жены.– Что тебя беспокоит, Сабрина?Он слишком хорошо знал свою дочь, однако она лишь покачала головой и заставила себя улыбнуться, постаравшись избавиться от печальных мыслей. Тем не менее весь этот вечер она была явно не в себе. Прежде чем отправиться спать, Сабрина осторожно постучала к отцу и, получив разрешение, вошла.– Спокойной ночи, детка. – Он поцеловал ее в щеку, успев заметить грустные глаза дочери.Ее невысказанная печаль беспокоила Иеремию весь вечер. Он предложил дочери сесть, и она радостно согласилась.Сабрина пришла сюда именно для того, чтобы сделать признание. Она никогда не лгала отцу раньше, не будет лгать и сейчас. Ей хотелось облегчить свою совесть.– Так что случилось, Сабрина?– Я должна тебе кое-что рассказать, папа. – В ночной рубашке и халате, из-под которого выглядывали ее розовые ножки, Сабрина выглядела совсем маленькой. – Я сегодня кое-что сделала.Она не сказала «кое-что скверное», поскольку не считала это скверным, хотя и представляла себе, как будет расстроен отец. Но она знала и то, что просто обязана ему обо всем рассказать. Может быть, он так никогда бы ничего и не узнал, но они слишком долго доверяли друг другу, чтобы теперь начинать лгать. В этом отношении она совсем не походила на свою мать.– Ну, так что же ты сделала, детка? – мягко произнес он, глядя ей в глаза.Чем бы ни была расстроена дочь, он заранее испытывал беспокойство.– Я ходила... Я ходила в дом Терстонов, – выдохнула она, почти жалея о том, что пришла сказать ему об этом.Впрочем, это было произнесено настолько тихо и робко, что отец представил себе дочь, стоявшую рядом с домом перед запертыми воротами. Он мягко улыбнулся, коснувшись ее шелковистых волос, аккуратно уложенных в косы.– В этом нет греха, ягненок. Когда-то это был красивый дом. – Он сел рядом с дочерью, вспомнив тот особняк, который построил много лет назад. – Даже не просто дом, а дворец.– Он таким и остался.Отец печально улыбнулся:– Боюсь, что нет. Но однажды, перед тем как подарить его тебе и твоему жениху, я снова приведу его в порядок. Ну как? Там, вероятно, все увяло и поблекло. Ведь прошло уже двенадцать лет с тех пор, как в доме последний раз были люди. Наверное, внутри все покрылось десятидюймовым слоем пыли.Она покачала головой, глядя ему прямо в глаза, и Иеремия забеспокоился.– Ты заглядывала в дом? – спросил он и смущенно добавил: – Ворота были открыты?Если так, ему обязательно нужно об этом знать. Он не желал, чтобы любопытство могло заставить кого-то проникнуть за ограду, не говоря уже о доме. Там слишком много ценностей. Он специально нанял сторожей, которые присматривали за домом, но, к счастью, до сих пор там все было нормально.Сабрина глубоко вздохнула.– Я перелезла через ворота, папа. – Произнося это, она выглядела очень удрученной.Благодарение Богу, что его маленькая шалунья призналась в том. С самым серьезным видом он посмотрел на нее.– Такие поступки не слишком украшают леди, детка.– Я знаю, папа. Одна ставня была расколота... – Девочка побледнела и теперь говорила испуганным шепотом. – Я толкнула ее и влезла внутрь. Затем я осмотрелась... – Глаза Сабрины быстро наполнились слезами. – О, папа, это был такой прекрасный дом... и как же сильно ты любил маму! – Она начала всхлипывать, прикрыв лицо руками.Отец обнял ее, явно удивленный этим рассказом.– Но зачем? Зачем ты все это сделала, Сабрина? – Его голос был озабоченным и нежным.Что влекло ее туда? Он не понимал того, ведь она не могла помнить свое недолгое пребывание в этом доме, но и на простое озорство это не было похоже. – Объясни мне все... и не бойся. Сабрина. Ты же не побоялась сказать, что была там, и я очень рад твоей откровенности. – Иеремия поцеловал ее в щеку и взял за руку.Удивительно: он не сердился на дочь, однако беспокойство его не оставляло.– Я не знала, папа. Я всегда хотела посмотреть... где ты жил... знать, как она выглядела... Я надеялась найти там портрет... – она остановилась, не желая причинить ему боль, но он все понял и закончил фразу:– Портрет своей матери.Иеремия расстроился. Камилла не стоила этого. Однако он и сейчас ничего не мог объяснить дочери.– Моя бедная детка... – Он обнял Сабрину, которая вновь начала плакать. – Не нужно было туда ходить.– Но, папа... там очень красиво... эти витражи... – Она с таким трепетом посмотрела на отца, что тот улыбнулся.Он совсем забыл о витражах дома, а ведь они действительно были прекрасны. Пожалуй, он даже был доволен, что дочь увидела их.– В свое время это был великолепный дом, Сабрина.И тут она произнесла нечто поразительное:– Я бы хотела, чтобы мы там жили.– Тебе не нравится Сент-Элена, детка? – Он взглянул на дочь с удивлением.Неужели ей не по душе Напа, где она прожила всю свою жизнь?– Нет, конечно, нравится... но дом Терстонов такой красивый! Как хорошо было бы там жить! – Она произнесла это с таким выражением, что он засмеялся, да и Сабрина улыбнулась сквозь слезы.– Ты будешь жить там, когда станешь взрослой. Я уже говорил тебе.Однако он говорил об этом прежде, когда она еще не знала, как выглядит этот дом. Теперь слова отца только огорчили ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157