В ресторанах сидели люди, другие прогуливались по улице, переговариваясь по-итальянски. Мимо пробегали дети, дразня друг друга или просто стараясь спрятаться от родителей в темноте летнего вечера. На мгновение она вспомнила свое детство и то, как Джед постоянно дразнил ее. На Кристел были джинсы, старая рубашка и ее любимые ковбойские ботинки; длинные светлые волосы свободно развевались за спиной. Она решила зайти в угловой универсам и купить себе мороженое.
– С днем рождения, – пробормотала она самой себе, а потом медленно пошла назад, к дому миссис Кастанья. Мороженое таяло, и она старалась побыстрее съесть то, что еще осталось. Как никогда, она в тот момент походила на ребенка, бредущего по улице с мороженым, которое капало на ее ковбойские ботинки. Она усмехнулась, заметив, что какая-то девочка смотрит на нее с удивлением. Но она не видела, что высокий темноволосый мужчина в военной форме издалека тоже наблюдает за ней. Спенсеру стало очень одиноко в пустом доме, и он уже несколько часов бродил по городу. Он думал о ней и о своей жене и даже сделал попытку вернуться и повидать Кристел. Но потом решил, что ему достаточно просто пройти мимо того дома, в котором она жила и который показала ему тогда, сразу после Дня благодарения. Он был уверен, что она на работе, она и должна была быть там. И его сердце замерло в тот момент, когда он вдруг увидел ее. Это было похоже на сон: девушка в голубых джинсах и ковбойских ботинках, стоявшая возле калитки и доедавшая мороженое. На мгновение он замер, не зная, сможет ли подойти к ней. Она, словно почувствовав его взгляд, медленно повернулась и застыла, выронив мороженое. Она испуганно смотрела на него, а потом кинулась по дорожке к крыльцу. Но он опередил ее и оказался на ступеньках раньше, чем она.
– Кристел, подожди... – Он совершенно не знал, что будет ей говорить, но теперь слишком поздно думать об этом. Он понял, что должен был повидаться с ней.
– Спенсер, нет... – Она повернулась и посмотрела ему в глаза. Он увидел в них невероятное одиночество, с которым она жила все это время. И тут же ясно понял, как глупо поступил, уйдя от нее. Не говоря ни слова, он взял ее за руку. Она хотела остановить его, но не смогла.
– Кристел... пожалуйста... – Он умоляюще смотрел на нее. Он понял, что должен поговорить с ней хотя бы минуту, хотя бы просто посмотреть на нее, подержать ее за руку, побыть с ней рядом. Она смотрела на него, и они оба уже поняли, что ничего не изменилось, что их чувства остались прежними, может, стали только сильнее. Не говоря ни слова, он притянул ее к себе и крепко обнял. На этот раз она не сопротивлялась.
Он только теперь понял, каким был дураком, что послушался Элизабет, Джорджа и самого себя. Зачем он женился на другой женщине, когда его единственной возлюбленной осталась Кристел? Ему надоело все время делать правильный выбор, и, черт возьми, он больше не будет этого делать. Он всю жизнь мечтал об этой девушке с платиновыми волосами и глазами цвета горной лаванды. В эту девушку он влюблен уже четыре года.
– Что же мы будем делать дальше, Спенсер? – прошептала она у него в объятиях.
– Не знаю. Думаю, мы должны быть вместе и дарить друг другу нашу любовь. – Это казалось продолжением того диалога, который они прервали полгода назад. Конечно, была еще Элизабет, но, глядя на Кристел, он совершенно забыл о ней.
– Зачем ты вернулся сюда? – Она имела в виду это место, дом, в котором жила, она не спрашивала его, почему он в Сан-Франциско.
– Потому что я должен был сделать это. Мне нужно было увидеть тебя или хотя бы то место, где я видел тебя в последний раз.
– А что потом? – Она посмотрела на него с грустью, вся ее сила и уверенность растаяли, теперь она испытывала только любовь, чувство необыкновенной любви, которое родилось в ней, когда она увидела его в первый раз. – Теперь ты женат. А где она... твоя жена? – Ей стоило больших усилий произнести это слово. Слишком поздно думать о том, насколько все было бы проще для них, если бы тогда он разорвал помолвку. Они оба подумали об этом, в то время как он смотрел на нее, держал ее за руку и до боли хотел, но боялся поцеловать.
– Она в Нью-Йорке. – Он даже не хотел произносить имени жены, во всяком случае, не здесь, в присутствии Кристел. – Я отплываю в Корею через несколько дней. А сейчас я свободен... я... Боже мой, Кристел, я не знаю точно. Чертовски глупо говорить об этом теперь, когда я женат. Но тогда я думал, что поступаю правильно. Я внушил себе это. Мне хотелось верить, что так оно и есть, но когда я увидел тебя... голова у меня пошла кругом... мне показалось, что вся моя жизнь летит кувырком. Тогда, в ноябре, мне надо было остаться с тобой, послать все к черту, весь этот правильный выбор и все это благородство. Мы же тогда были только помолвлены... Я думал... о Господи... разве я мог знать... – Он не мог говорить от боли.
На мгновение ее глаза вспыхнули, а потом эти удивительные глаза, глаза цвета горной лаванды, потемнели и стали сердитыми. Но он не мог осудить ее за это и еще за то, что ее голос стал глухим, как далекий раскат грома:
– И зачем же ты вспомнил обо мне, Спенсер? Чтобы было с кем развлечься, когда ты свободен?.. Когда выпадет свободный уик-энд?.. Когда ты вдруг сможешь вырваться? А обо мне ты подумал? Что стало с моей жизнью, когда ты бросил меня? – Она пообещала себе никогда больше не встречаться с ним, даже если у нее будет такая возможность. Теперь в этом не было смысла. Он сделал свой выбор, и она должна смириться с этим, даже если он сам не мог этого сделать. Именно поэтому она возвращала ему все его письма, не распечатывая их. – И сейчас что у тебя на уме?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145