— О нет. — Она засмеялась. — Тогда мне было всего пятнадцать…
В дороге люди часто рассказывают друг другу то, чего ни за что не сказали бы в другое время. Поколебавшись с минуту, Лиана повернулась к Нику, подняв на него широко открытые синие глаза:
— Я очень любила жену Армана. Моя мама умерла, когда я только родилась, и Одиль, его жена, стала для меня второй матерью. Он служил в то время генеральным консулом в Сан-Франциско.
— Они развелись?
Ник был заинтригован. Эта женщина казалась воплощенной добродетелью, меньше всего она походила на соблазнительницу и разрушительницу домашнего очага. Лиана покачала головой.
— Нет. Одиль умерла, когда мне исполнилось восемнадцать. Арман очень переживал, да и все мы. Я почти год не могла опомниться.
— И он полюбил вас? История начинала проясняться.
Лиана погрузилась в теплую волну воспоминаний; ее глаза, казалось, смотрели в давно минувшее, на губах играла мягкая улыбка.
— Не сразу. Прошло почти два года, прежде чем мы поняли, что значим друг для друга. Когда мы наконец признались в этом себе, мне уже шел двадцать второй год. Вот тогда мы обручились.
— А потом поженились, и с тех пор живете счастливо, — закончил Ник. Эта история, так похожая на сказку, очень нравилась ему.
— Нет. Сразу после помолвки Армана перевели в Вену. А отец настоял, чтобы я закончила курс в Миллз. Тот год показался вечностью, но мы его пережили. Мы каждый день писали друг другу. Когда я наконец закончила учебу, он приехал, мы поженились, и я последовала за ним. — Теперь она улыбалась широко. — Вена замечательный город. Мы были там очень счастливы. Потом Армана перевели в Лондон. Мари-Анж родилась в Вене, а Элизабет — в Лондоне. Из Лондона мы вернулись в Штаты.
— Ваш отец, наверное, очень радовался, что вы вернулись. — Едва произнеся эти слова, Ник вдруг с ужасом вспомнил, что старый Крокетт умер десять лет назад.
— Нет, отца тогда уже не было в живых. Он умер сразу после рождения Элизабет. — Она мягко улыбнулась Нику, заметив его смущение. — Кажется, это было так давно.
— Вы часто приезжали в Сан-Франциско?
— Нет. У меня там ничего не осталось. В нашем доме живет мой дядя, но мы с ним всегда были чужими… И потом… — В ее голосе появилась нежность. — … Мой дом там, где Арман.
— Он очень счастливый человек.
— Не всегда. — Она засмеялась. — В каждой реке есть свои подводные камни. Со мной тоже бывает нелегко. Арман очень хороший, добрый, мудрый человек, и я очень счастлива с ним. Отец всегда считал, что мне нужен человек намного старше меня; наверное, он был прав. Я слишком долго жила одна с отцом.
— Ваш муж похож на него?
Теперь, выслушав ее рассказ, Ник захотел узнать о де Вильерах как можно больше.
— Что вы, совсем не похож. Но отец хорошо подготовил меня к жизни. Во-первых, я сама вела дом, и потом, я все время слышала, как они с дядей обсуждают свои деловые проблемы.
— Вы были единственным ребенком?
— Да.
— Моя жена тоже. И тем не менее она совершенно лишена чувства ответственности. Она выросла в ожидании того, что ее жизнь будет сплошным праздником.
— Она очень красива. С такой внешностью трудно не стать избалованной. Красивые женщины часто думают, что их жизнь должна быть необыкновенной, не такой, как у других.
Слушая ее, Ник так и хотел спросить: «А вы? Почему вы не такая?» Лиана тоже была красивой, но совсем иначе, чем Хиллари: более спокойной, мягкой, женственной. Но Ник не решился высказать этого.
— Знаете, странно, что мы не познакомились раньше. Ведь наши отцы часто встречались, заключали контракты, и потом, мы с вами почти одного возраста.
Их семьи действительно принадлежали к достаточно узкому кругу богатейших промышленников страны. Возможно, если бы Лиана училась в колледже на Восточном побережье, он бы встретил ее на балу или вечеринке, но она училась в Миллз, а Ник немногим раньше в Йельском университете, поэтому их пути пересеклись только сейчас, на «Нормандии», в открытом море.
— Мой отец был настоящим отшельником. Я видела очень немногих из тех, с кем он был знаком или имел деловые связи. Он так и не смог оправиться после смерти моей матери. Удивительно даже, что я встретила Армана и Одиль, — наверное, он хотел похвастать, как я говорю по-французски. — Лиана припомнила рассказ Одиль об их первой встрече с Гаррисоном. Но, не желая вновь пускаться в воспоминания, она повернулась к Нику. — Между прочим, где миссис Бернхам? — В вопросе не было ничего бестактного, но, взглянув на Ника, она сразу же из поняла, что именно этого-то и нельзя было спрашивать.
— Ушла на массаж. Я потому и отправился искать вас. — Лиана удивленно отложила книгу. — Я хотел предложить вам поиграть в теннис. Мы вчера говорили об этом, помните? Может быть, пойдем прямо сейчас? На кортах никого нет, я только что оттуда. Мы с Джоном ходили смотреть на собак. Позволите вы мне ненадолго оторвать вас от книги?
Лиана на минуту задумалась и взглянула на часы.
— В полдень мы встречаемся с Арманом. Он обещал сегодня обязательно освободиться до ленча.
— Отлично. А мы с Хиллари договорились встретиться в час у кафе-гриль.
— Тогда давайте сыграем, — улыбнулась Лиана. У нее никогда еще не было друга-мужчины, не считая, конечно, Армана, и это показалось ей занятным. — Встретимся на корте, я пойду переоденусь.
— Десять минут? — Он взглянул на часы.
— Хорошо. — Они встали и поднялись на верхнюю палубу, каждый в свою каюту. Через десять минут они вновь встретились на корте. Лиана надела плиссированное платье для тенниса, высоко открывавшее ее стройные ноги. Ник переоделся в белые шорты и теннисный свитер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129