Элеонора больше не звонила Лиане, а через неделю всем в Вашингтоне стало известно, что Арман предал Францию и сотрудничает с Петеном и нацистами Лиана была потрясена этими сплетнями, когда пара-другая любителей посудачить решились позвонить ей и все рассказать. Она даже не знала, что ее потрясло больше — сплетни о том, что Арман нацист, или известие о том, что 2 октября немецкие торпеды потопили «Королеву Великобритании», перевозившую детей в Канаду. Ей становилось плохо, когда она вспоминала «Королеву Викторию» и тела, плававшие в воде, которые она видела несколькими месяцами раньше, — на сей раз это были тела невинных детей.
Временами Лиане казалось, что ей снится какой-то кошмарный сон и ей суждено в одиночку пережить собственную боль и неизбывное ощущение потери Каким-то образом ей удавалось переползать из одного дня в другой, наполненный ожиданием писем от Армана и телефонной борьбой с дядей Джорджем, продолжавшим настаивать на их переезде в Калифорнию Хватило лишь нескольких недель, чтобы слухи, пожаром охватившие Вашингтон, достигли Калифорнии. В одной из колонок светских новостей туманно намекали не некую наследницу судостроительной компании, над домом которой в Джорджтауне развевался нацистский флаг.
— Я всегда говорил тебе, что он сукин сын, — ревел дядя Джордж по телефону из Сан-Франциско.
— Ты сам не знаешь, о чем говоришь, дядя.
— Черта с два я не знаю. Ты не сказала мне, из-за чего он остался в Париже.
— Он верен Франции — Лиане казалось, что она говорит впустую. Только она и Арман знали правду. Но больше она не могла сказать ее никому. И тут она подумала, что эти новости должны были дойти и до Ника.
— Черта с два он ей верен, Лиана. Он — нацист.
— Он не нацист. Началась оккупация. — В ее голосе звучала усталость, она чувствовала, что вот-вот разрыдается.
— Слава Богу, мы пока никем не оккупированы. И не забывай это. Ты — американка, Лиана И тебе давно пора вернуться домой. Ты так долго вращалась в интернациональных кругах, что уже забыла, кто ты такая.
— Нет, не забыла. Я — жена Армана, и хорошо бы тебе это тоже не забывать.
— Ну, будем надеяться, что ты придешь в себя. Ты читала о погибших детях на затонувшем британском корабле? Так вот, он один из тех, кто погубил их. — Это было жестоко, и Лиана почувствовала, как напряглось все ее тело. Она слишком хорошо знала, как выглядит тонущий корабль.
— Не смей так говорить! Не смей! — Она села, не в силах справиться с дрожью в ногах, и, не говоря больше ни слова, бросила трубку. Этот кошмар, казалось, никогда не кончится. По крайней мере, продлится еще очень долго, и она знала это. Каждый день ей придется вспоминать слова, которые когда-то сказал Ник: «Сильных сломить нельзя» Но теперь, заливаясь по ночам слезами в кровати, она больше ему не верила.
Глава двадцать пятая
Добравшись до своей квартиры в Нью-Йорке, Ник узнал от горничной, что Хиллари на мысе Код, а Джонни по-прежнему в Бостоне, после чего он с помрачневшим видом вывел из гаража машину, где та простояла ровно год, и направил «кадиллак» цвета бутылочного стекла непосредственно в Глостер. Он знал или догадывался, где именно находится Хиллари, и несколько осторожных телефонных звонков подтвердили его догадку.
Он не стал звонить ей и предупреждать о приезде. Он явился в огромный красивый старый особняк как незваный гость. Ник решительно поднялся по лестнице и позвонил в колокольчик. Стоял прекрасный июльский вечер, и, судя по всему, в доме была в разгаре вечеринка. Дверь открыла улыбающаяся горничная в черном форменном платье, наколке и кружевном переднике. Она слегка удивилась при виде его мрачного лица, но Ник очень вежливо осведомился, не может ли он видеть миссис Бернхам, которая, как ему известно, здесь гостит. Судя по его костюму, он не собирался оставаться на обед. Ник вручил горничной свою карточку, и она тут же исчезла. Через мгновение она вернулась с еще более недоуменным видом и попросила Ника пройти в библиотеку, где он застал величественную миссис Александр Маркхам, мать Филиппа. Ник видел ее много лет назад, но тотчас узнал, когда она взглянула на него сквозь лорнет. Пальцы ее были унизаны бриллиантами, высокая элегантная фигура была облачена в голубое вечернее платье. Седые волосы отливали голубизной и гармонировали с цветом платья.
— Да, молодой человек, что вам угодно?
— Здравствуйте, миссис Маркхам. Мы давно с вами не виделись.
На Нике были белые полотняные брюки, безукоризненно белая шелковая рубашка, галстук и яркий фланелевый пиджак. Он представился и очень учтиво пожал руку миссис Маркхам.
— Я Николас Бернхам.
Щеки ее покрылись легкой краской под слоем пудры, но взгляд не отразил ничего.
— Кажется, моя жена проводит здесь уикэнд. С вашей стороны было бы очень любезно пригласить ее — Ник улыбнулся и посмотрел в глаза миссис Маркхам — оба прекрасно понимали, о чем идет речь, но Ник был намерен продолжать игру, если не ради Хиллари, то хотя бы ради пожилой дамы. — Я только что вернулся из Европы, несколько позже, чем ожидалось. Она еще не знает, что я вернулся, и я решил приехать сюда и устроить ей небольшой сюрприз. — И чтобы доказать, что ничего дурного у него на уме нет, он добавил — Я хотел бы заехать с ней в Бостон и забрать оттуда сына. Я не видел его с тех пор, как посадил их в сентябре на «Аквитанию».
Миссис Маркхам в полном молчании смотрела на Ника.
— Не думаю, что ваша жена здесь, мистер Бернхам. С полным самообладанием и невыразимой грацией миссис Маркхам опустилась в кресло, сохраняя идеально прямую осанку и ни разу не отведя от глаз лорнета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129