У Чарли не было никого. Всего, чем он дорожил в жизни, Чарли лишился в одно мгновение, а начинать новую жизнь не хотел, отчаянно цепляясь за призрачную надежду, что, может быть, произойдет чудо, и все вернется на круги своя." — Просто мне все это очень не нравится, — сказал Чарли, по-собачьи заглядывая в глаза Кэрол. — Никто из нас от этого не выиграет. Надеюсь, ты не пожалеешь о своем решении.— Я тоже на это надеюсь, — ответила Кэрол и, быстро поцеловав его в щеку, пожелала ему всего хорошего. Через несколько минут она уже отъехала в бутылочного цвета «Ягуаре» Саймона. Чарли долго стоял в дверях, глядя ей вслед и пытаясь как-то примириться с тем, что все кончено и Кэрол никогда больше не будет с ним. Он вернулся в гостиную, но разложенные повсюду вещи Кэрол и их фарфоровый сервиз в коробке на обеденном столе продолжали напоминать ему о том, что надежды больше нет. Тогда Чарли закрыл за собой дверь, опустился в кресло и заплакал так горько, как еще никогда в своей жизни не плакал. До сегодняшнего дня он не осознавал, как ему не хватает Кэрол. Даже уик-энд, проведенный с нею в разговорах о разводе и о вещах, был для Чарли лучше, чем эта наступившая пустота.Когда он наконец успокоился, за окнами уже стемнело. Как ни странно, Чарли чувствовал себя намного лучше — должно быть, все дело было в том, что он перестал отрицать очевидное, перестал прятаться и бежать от действительности. Кэрол ушла, и он сам настоял, чтобы она забрала с собой вещи, которые когда-то они вместе покупали. Это было все, что он мог ей дать, — иного Кэрол бы от него уже не приняла.Чарли казалось, что он начинает понемногу справляться со своими эмоциями, однако к началу октября ситуация снова изменилась, и не в лучшую сторону. От сердечного приступа неожиданно скончался шеф нью-йоркского бюро их фирмы; сотрудник, которого прочили на его место, уволился, заявив, что собирается начать в Лос-Анджелесе собственное дело, и два совладельца компании — Артур Уиттакер и Билл Джонс — лично прибыли в Лондон, чтобы уговорить Чарли взять на себя руководство головной конторой.Этого места Чарли никогда для себя не хотел. С тех самых пор, когда десять лет назад он переехал в Лондон, он твердо решил про себя, что никогда больше не будет работать в Америке. Европейский архитектурный дизайн был намного сложнее и интереснее того, с чем ему приходилось иметь дело в Штатах, и Чарли наслаждался своей новой работой, которая была и творческой, и по-настоящему увлекательной. Даже во время частых поездок в Азию он старался пропагандировать европейский стиль дизайна, и результаты собственного труда приносили ему подлинное удовлетворение.Иными словами, Чарли собирался оставаться в Европе как можно дольше, и неожиданное предложение Джонса и Уиттакера застало его врасплох.— Я не могу принять это предложение, — ответил он, уверенно выслушав старших партнеров фирмы. Взгляд его тоже выражал твердую решимость никуда не ехать, но Уиттакер и Джонс были готовы к такой реакции Чарли. Он был очень нужен им в Нью-Йорке, и они подготовились к длительной осаде.— Почему же? — задал вопрос Артур Уиттакер. Чарли не хотелось говорить, что он просто не хочет ничего менять в своей жизни. Владельцы фирмы не поняли бы его.— В конце концов, если вы планируете остаться в Лондоне надолго, то всегда можете вернуться сюда после того, как поработаете в Штатах год или два, — продолжал уговаривать Чарли Уиттакер. — В последнее время появилось множество новых оригинальных проектов, для осуществления которых необходим профессионал вашего уровня. Не исключено даже, что эти проекты покажутся вам настолько интересными, что вы передумаете.Чарли не хотелось объяснять им, что никогда и ни при каких условиях он не захочет уехать от своей Кэрол, пусть даже теперь она и не принадлежала ему. Для владельцев фирмы именно этот факт биографии Чарльза представлялся решающим. Теперь, когда жена от него ушла, по мнению руководства компании, у него не было никаких оснований отказываться от этого предложения. С их точки зрения, Чарли был чуть ли не единственным сотрудником из всего штата фирмы, который не был обременен ни женой, ни детьми и мог легко сняться с насиженного места, чтобы отправиться туда, куда будет нужно. Ничто не мешало Чарли оставить за собой домик в Лондоне, который он мог сдавать по крайней мере до тех пор, пока на его место не подыщут человека, способного успешно руководить нью-йоркским отделением фирмы. Но Чарли эти аргументы не убедили.— Для нас это очень важно, Чарли, — вступил Джонс. — Говоря откровенно, нам просто не к кому обратиться с подобным предложением.Чарли знал, что это действительно так. Шеф чикагского бюро не мог перебраться в Нью-Йорк из-за жены, которая болела раком легких и регулярно проходила химиотерапию. Предлагать ему место в нью-йоркском бюро в этой ситуации было просто невозможно. Что касалось нынешних сотрудников бюро, которое считалось ведущим в структуре фирмы, то ни один из них не обладал достаточным опытом и квалификацией, чтобы успешно возглавить работу на таком ответственном уровне. Чарли, таким образом, оставался единственным кандидатом на эту высокую должность, и отказ от нее мог неблагоприятно сказаться на его дальнейшей профессиональной карьере.— Мы хотим, чтобы вы сначала хорошенько подумали, взвесили все «за» и «против», прежде чем дать окончательный ответ, — твердо завершил разговор Уиттакер, и Чарли невольно вздрогнул, представив себе все возможные последствия отказа. Он чувствовал себя так, словно на него на всех парах мчался локомотив, а он даже не пытался сделать шаг в сторону, чтобы избежать столкновения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92