– Ну, ясно. А сейчас что ты делаешь?
– Это наше решение, Вард, мы продаем свои вещи, и если нам повезет, у нас останется немного денег. Мы все обдумаем и вложим их в какое-то дело. А может, и поживем на них немного. Все это ерунда! Главное, что мы еще есть друг у друга, и у нас дети.
Вард больше не желал ее слушать и, хлопнув дверью, вышел. Дверь задрожала от удара. После его ухода руки Фэй тряслись еще полчаса, но она снова принялась паковать вещи.
Через три недели Тэйеры продали дом. Это был самый мрачный день в их жизни. Но иного выхода не было. Они получили гораздо меньше, чем надеялись; покупатели понимали отчаянное положение супругов, но дом уже не был таким ухоженным, как раньше. В саду царило запустение, садовники давно уволены, от карусели остались на земле вмятины; мебель вывезена, огромные комнаты без люстр и портьер казались мрачными.
Тэйеры выручили за дом всего четверть миллиона долларов. Предложение поступило на следующий день, неделю шли переговоры, в конце концов договорились о цене. Бурфорд, Джентри и Фэй давили на Варда, чтобы тот согласился на такую сумму, уверяя, что выбора нет. Он подписал документы и тут же заперся в кабинете с двумя бутылками шампанского и бутылкой джина. Глядя на фотографии родителей, Вард оплакивал прошлое, с ужасом думал о предстоящем, но от спиртного старался воздерживаться.
Фэй допоздна не видела мужа и, когда он вошел, не сразу смогла заговорить с ним. При виде его лица рыдать хотелось. Кончилась беспечная жизнь. Фэй испугалась: а вдруг Вард не переживет перемены? Она знала бедность, и ей не было так страшно, как этому баловню судьбы. Сумеют ли они снова обрести друг друга? Идиллия исчезла, безоблачное прошлое осталось позади. Они остались наедине с ужасной реальностью, трагичностью происшедшего и уродством будущей жизни. Но она не даст мужу опуститься и стать безнадежным пьяницей.
Вард смотрел на жену, будто читая ее мысли. Казалось, его сердце разбито навсегда. Он бессильно опустился на кровать.
– Извини, я оказался настоящим сукиным сыном.
Она почувствовала, как подступают слезы, и попыталась улыбнуться.
– Нам всем тяжело.
– Но это моя вина. Я не уверен, было ли в моих силах повернуть поток бед вспять, но мог хотя бы замедлить его.
– Ты не сумел бы оживить умирающее производство, Вард. Не осуждай себя. Она подошла к кровати, присела рядом с мужем. – Что касается остального, по крайней мере, нас окружал праздник…
– А вдруг нам придется голодать? – спросил он испуганно. Для человека, все эти годы жившего в кредит, такой вопрос был странен. Но Вард понимал одно: он отчаянно нуждался в Фэй, и она не бросила его в беде.
Фэй говорила с мужем спокойно, хотя в душе бушевала буря. Ей хотелось передать ему свою веру в лучшие дни. Ничего большего она сейчас для него сделать не могла.
– Мы не будем голодать, Вард. Мы справимся. Я и в худшие времена не голодала. – И она устало улыбнулась, ощущая, как все тело ноет от бесконечного упаковывания вещей, передвигания мебели и тяжелых тюков.
– Но у вас в семье не было семерых человек, правда?
– Да. – Она впервые за эти недели нежно посмотрела на него. – Но я рада, что у нас с тобой большая семья.
– Правда, Фэй? – Несколько часов назад несчастье отрезвило его, он сегодня не напился и был рад этому. – А тебя не пугает, что все мы держимся за твою юбку, а я веду себя хуже, чем дети?
Она медленно коснулась песочных волос. Как же он похож на Грегори! Временами сын казался взрослее отца, но сходство было разительным.
– Все будет хорошо, Вард. Обещаю тебе. – Фэй нежно поцеловала мужа в макушку. Слезы медленно текли по его щекам, но он старался подавить рыдания.
– Я буду помогать тебе, детка. Клянусь. Я сделаю все, что смогу.
Фэй кивнула, прижалась щекой к его лицу, и впервые за долгое время он поцеловал ее в губы. Потом лег с ней в постель, но на этом все и закончилось. И так было уже давно.
Мысли были заняты другим, но их любовь все еще жила, правда, сильно помятая. Больше у них не осталось ничего.
7
В мае Тэйеры выехали из дома. По щекам Фэй и Варда текли слезы. Они знали, что уходят из этого сверкающего мира навсегда. Лайонел и Грегори тоже плакали. Братья уже были достаточно взрослыми и понимали, что никогда больше не вернутся в дом их детства – красивый, надежный, теплый. И что-то в отношениях родителей пугало их. Все переменилось, но дети не понимали до конца, что именно. Только Ванесса и Вэл казались равнодушными, им было по три года, и сестер не волновало, куда их повезут, хотя и они чувствовали общую напряженность.
Вард вел единственную машину, оставшуюся у них, – большой старый «крайслер», с открытым багажником и откидными сиденьями. Сейчас он был им крайне необходим. «Дюзенберги», «кадиллаки» и остальные автомобили Варда были проданы, как и двухместный «бентли» Фэй.
Для Тэйеров это было прощанием с молодостью. Дом в Палм Спрингс надо будет освободить в июне, а пока есть возможность оставить там детей. Они набрали проспектов об аренде, отвезли мебель на склад. Фэй отправилась в Палм Спрингс вместе с семьей, собираясь потом вернуться в Лос-Анджелес и подыскать дом; Вард останется в Палм Спрингс следить за упаковкой вещей. Он настоял на этом, заявив, что тоже должен внести свою лепту в общие хлопоты. Фэй предстояло найти приличное жилье. Она понимала, что это нелегкая задача. После продажи верфей, дома на Беверли Хиллз, мебели, предметов искусства, собраний редких книг, нескольких машин и дома на Палм Спрингс со всеми потрохами им хватит денег расплатиться с долгами. Это даст пять с половиной миллионов долларов; если разумно распорядиться остатком, они смогут сводить концы с концами, только надо снять дом подешевле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130