По крайней мере, я надеюсь, что научусь. Э-э-э… к тому же в прошлый раз я был ослаблен бессонной ночью и потерей крови, которую мне устроила Владычица Виктория.
– А ты ее пощадил, – напомнила Карин. – Может быть, мне стоит вернуться в Город Людей и прикончить стерву, пока мы не отъехали слишком далеко?
– Не надо, – попросил я.
– Ты слишком добр к ней, – сказала Карин. – Эта женщина вырезала у тебя на груди свое имя, воткнула в ногу кинжал, отрезала тебе палец… Я не знаю, что она еще успела с тобой сделать, но уже за одно перечисленное она заслуживает смерти. Или хотя бы пыток, хотя лично я предпочла бы перерезать ей глотку. А ты ее пощадил. Не иначе, ты хочешь войти в исторические хроники под именем Ринальдо Жалостливого.
– Лучше уж Ринальдо Милосердного, – сказал я. – Учитывая, что моего папочку прозвали Обероном Кровавым, это помогло бы сохранить общий баланс.
– Я слышала об Обероне Кровавом.
– Все слышали об Обероне Кровавом, – сказал я.
И тут же мысленно поправился. Нет, не все о нем слышали. Леди Ива, сообщница сэра Джеффри, впоследствии предавшая молодого рыцаря и продавшая его в рабство, ничего не знала о последнем короле эльфов и его многочисленных похождениях. Или только делала вид, что ничего не знала.
– По-моему, тебе не нравится быть его сыном, красавчик, – сказала Карин.
– Не нравится, – подтвердил я.
– Почему?
– А почему это мне должно нравиться? – спросил я. – Как только кто-то узнает обо мне правду, он начинает относиться ко мне, как к сыну Оберона, и ему глубоко плевать, кто я такой на самом деле. А я этого Оберона, между прочим, никогда даже не видел. Он умер за несколько недель до моего рождения.
– Зато теперь ты – король.
– А оно мне надо? – риторически вопросил я.
– Тебе надо быть никому не известным чародеем, красавчик?
– Никому не известным чародеям живется куда спокойнее, чем королям. Даже самым популярным.
– Когда мы с тобой встретились, у тебя и правда была очень спокойная жизнь, красавчик, – согласилась Карин. – Всего-то куча преследующих тебя стражников и дракон на хвосте. Если ты помнишь, в конечном итоге разобраться со всем этим смог лишь король Ринальдо, а не чародей Рико.
– Увы, – согласился я.
– Поэтому я и не понимаю, чего ты так цепляешься за этого чародея.
– Чародей Рико – это человек, живущий сам по себе, – объяснил я. – В то время как король Ринальдо является лишь дополнением к своему мечу.
– Да ну?
– Точно, – сказал я. – Обратите внимание, что эта хреновина до сих пор висит у меня на поясе, хотя лежать вместе с ней в гамаке довольно неудобно.
– Мы не смогли его с тебя снять, – сказала Карин. – Точнее, мы даже дотронуться до него не смогли. Рука наталкивается на невидимую преграду сантиметрах в десяти от рукояти.
– Так оно когда-то и было задумано, – сказал я. – Никто не может дотронуться до Повелителя Молний, кроме законного короля эльфов. В этом и кроется суть моих проблем.
Владыка эльфов не может отречься от трона, как человеческий король, и провести остаток жизни в соответствии с собственными желаниями. Избавиться от своих обязанностей эльфийский правитель может только одним способом – уйдя в землю. У всех в этом мире есть право выбора. У всех, кроме меня.
Трон или смерть – разве же это выбор?
– Мне бы твои проблемы, красавчик, – отреагировала на мое последнее заявление Карин.
– Э… у всех свои трудности, – сказал я. – Как далеко мы успели уехать от Города Людей?
– Не очень далеко, километров двадцать. Альтернативой остановки было только решение привязать тебя к седлу, но мне эта идея не понравилась.
– Благодарю вас, – искренне сказал я. Сомневаюсь, что мне самому бы пришлась по душе идея путешествовать в качестве балласта для лошади. – А чей это гамак?
– Сэра Ралло, – сказала Карин, – По-моему, эта штука удобнее, чем спальный мешок.
– Вне всякого сомнения, – и рыцари любят путешествовать с комфортом. Даже когда они не просто путешествуют, а гоняются за особо опасными преступниками, каковым сэр Ралло считал меня до сегодняшнего утра. Повелителю Молний удалось его разубедить, но теперь сэр Ралло являлся самой малой частью моих неприятностей.
По сравнению с перспективой поездки на Зеленые Острова все проблемы Вестланда казались мне сущей мелочью.
– Как ты себя чувствуешь, красавчик?
– Нормально, – заверил я наемницу.
– Раны не болят?
– Нет, я временно отключил болевые центры.
– Не хочешь рассказать, что с тобой произошло этой ночью?
– Нет, – сказал я.
– Уверен в этом?
– Вполне.
– Ты помрачнел, красавчик.
– Мне отрезали мизинец, – напомнил я. – Я был очень привязан к этому мизинцу и имею полное право немного грустить.
– Ты все время врешь, – сказала Карин. – Тебя вовсе не мизинец беспокоит. Что эта стерва с тобой сделала?
Много чего.
Вспоминать об этом не хотелось совершенно.
– Ты так упорно об этом молчишь, что, будь ты девочкой, я бы в первую очередь подумала об изнасиловании, – заявила Карин. – Что бы с тобой ни случилось, наверняка это было очень неприятно. И больно. Когда мы возвращались в город, взгляд у тебя был совершенно дикий. Красавчик, такие вещи нельзя долго держать в себе, уж я-то знаю.
Она знает.
Карин рассказала мне о пяти годах, проведенных в рабстве в Вольных Городах. Свою карьеру, если это можно так назвать, она начинала в борделе, а закончила абсолютным чемпионом гладиаторских игр, что и принесло ей свободу. Покидая Камир, ей удалось прикончить некоторых работорговцев, принимавших в ее «карьере» непосредственное участие. Она жалела только об одном – город сложен из камня, и ей не удалось его сжечь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99