Лаэртид меня задерживать не пытался.
Надеюсь, больше никому он свои мысли о насекомых излагать не станет.

Едва я покинул шатер правителя Итаки, как в него вошли двое золотых щитов Агамемнона. Мне стало любопытно, и я вывел на дисплей изображение с камеры, следящей за Одиссеем. Ванакт ванактов призывал хитроумного к себе. Надеюсь, не для того чтобы поговорить о странном поведении насекомых.
На самом деле причина могла быть только одна. Неудача Менелая выбила Агамемнона из колеи, и он решил вернуть расположение богов.
Но поскольку лично извиняться перед каждой мелкой сошкой вождю вождей не пристало, он решил задействовать для этих целей хитроумного итакийца, преисполненного козней различных и мудрых советов.
Я продолжал следить за Одиссеем, медленно бредя по лагерю ахейцев. Настроение воинов варьировалось от очень плохого до смертельно унылого. После выступления на стороне троянцев самого Зевса, череды военных неудач и чудесного спасения Париса мало кто верил в успех предпринятой Атридами операции. Для того чтобы снова вдохнуть в них боевой дух, понадобится чудо. Одного возвращения Ахилла будет мало. Это на мой посторонний и независимый взгляд.
Атриды приняли басилея Итаки в шатре вождя вождей с поистине царскими почестями. Он был препровожден в приватную часть шатра, усажен на почетное место, напоен вином и осыпан комплиментами.
Одиссей принимал сии почести довольно угрюмо. Его нелюбовь к Атридам ни для кого не была секретом, включая и самих Атридов.
– Мы проигрываем войну, Лаэртид, – сказал Агамемнон, разом покончив с предварительными ласками и перейдя к делу. – И все из-за этого мальчишки. Согласно предсказаниям, он должен был преподнести нам город на блюде, а вместо этого он делает все, чтобы мы легли под троянскими стенами.
– Ты сам вырыл себе яму, Атрид, – сказал Одиссей. – Боги покровительствуют этому юнцу и дают ему все, о чем бы он ни попросил. Почему ты не делаешь так же? Ты решил поставить себя выше Зевса?
– Как смеешь ты так разговаривать с вождем, коему клялся в верности?! – вскипел Менелай.
– Успокойся, брат, – сказал старший Атрид. – Одиссей прав, а я – нет. Мне не следовало отказывать Ахиллу столь прямо. Что ты мне посоветуешь сделать теперь, Лаэртид?
– Все, о чем он попросит, – сказал Одиссей. – Армия деморализована, воинский дух твоих солдат раздавлен. Если что-то и может вернуть былой настрой, так это возвращение Ахилла и громкая победа.
– Ты же понимаешь, Лаэртид, что я не могу дать ему все, – сказал Агамемнон. – Ибо тогда он будет думать, что он сильнее и славнее меня. А потом, став моим родственником…
– Став твоим родственником и наследником, он попытается устранить тебя и сесть на микенский престол, – сказал Одиссей. – Он уничтожит всех, кто стоит между ним и троном.
– Народ его не примет.
– Народ примет кого угодно. Он – герой, а простолюдины любят героев. Кроме того, его поддержит армия. Твоя армия, Атрид.
Я улыбнулся. Одиссей делал все от него зависящее, чтобы Атрид и сын Пелея остались в ссоре. Их союз был губительным для Трои и обещал быструю победу ахейцам. Я все еще помнил, как Ахилл взобрался на крепостную стену в первый же день осады.
– Ты сам построил для себя эту ловушку, – повторил Одиссей.
– Мы не возьмем Трою без Ахилла, – мрачно сказал Менелай.
– Троя – это всего лишь город, – сказал Лаэртид. – Ахилл – всего лишь воин. Один воин не может выиграть войну. Тебе надо, чтобы Ахиллес вернулся в строй, Атрид, и боги снова обратили на тебя свой взор. Но тебе совсем необязательно, чтобы твой новый зять дожил до конца осады.
– Ты предлагаешь…
– Предательство, – уточнил Одиссей. – Удар в спину. Неужели тебе незнакома такая тактика, Атрид?
– Убить Пелида? Но как?
– Пусть этот вопрос волнует убийц, но не вождя вождей, – сказал Одиссей. – Пообещай Ахиллу Ифигению, пообещай ему троянский престол сразу после победы и микенский после твоей смерти. Сделай так, чтобы он вернулся в бой. А потом отдай приказ своим золотым щитам. У нас ведь тут война, знаешь ли. Люди на войне умирают каждый день. Сотнями. Тысячами.
В конце концов Лаэртид уговорил Агамемнона пожертвовать дочерью и был отправлен к сыну Пелея с извинениями и дарами от вождя вождей. Утром в Микены отплыл корабль, который должен был привезти Ифигению в Троаду. Ахилл не желал ждать окончания войны и намеревался провести обряд прямо на поле битвы. Как все и ожидали.
Неуязвимый воин вернулся в битву.

ГЛАВА 16

Реалити-шоу «Троя»
Сопутствующие материалы
Анимационный фильм «Великолепная Дюжина трет темы на Олимпе»
Озвучено Гремлином. Показывается впервые
– Партактив собран, товарищ председатель, – сказал секретарь, усаживаясь на свое место и перебирая какие-то бумаги.
– Прекрасно, – сказал Зевс Кронович Хаосид. Он сидел в глубоком кожаном кресле, а за спиной его плыли облака. – Товарищи, я собрал вас здесь для того, чтобы огласить принятое мною решение.
Присутствующие выжидающе молчали.
– Я собрал вас также потому, что все вы являетесь членами правящей партии, ее элитой, ее сердцем, – сказал Зевс. – Кроме того, мы тут все родственники, поэтому можно обсудить вопрос, так сказать, внутри семьи, прежде чем огласить его широким массам общественности.
Арес Зевсович, сидевший за столом рядом с Дионисом Зевсовичем, склонился к уху соседа и прошептал:
– Будет большая война, нутром чую.
– Это по твоей части, – нетвердым голосом отозвался Дионис. За последние века он ни разу не являлся на собрания трезвым. – Я – человек мирный.
– Уже много веков мы руководим вверенным нам контингентом, – продолжал Зевс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103