«Восьмерка» неожиданно остановилась, как будто наткнулась на препятствие, в сравнении с которым предыдущее было детской забавой. Картинка на главном экране задрожала и смазалась, два вспомогательных потухли, словно не выдержав перегрузки, лишь на одном неистово сплетались синусоиды, напоминая клубок обезумевших змей. Тупицын беспомощно оглянулся на своего шефа, но как раз от того сейчас мало что зависело.
– Назад! – взревел Норрис.
«Бочонок» попятился и тут же снова наткнулся на барьер – теперь уже позади себя. «Тройка» и «шестерка», судя по всему, тоже завязли. Какое-то время они еще дергались взад-вперед, но с каждым разом всё более вяло, словно угодили в быстро схватывающийся прозрачный клей.
Вот и не верь после этого дурным предчувствиям… «Я знал! Знал!» – подумал Родриго, с ужасом глядя на вновь оживший экранчик – тот самый, загадочный, черный. Точно в центре его загорелась одинокая звезда и стала неудержимо расти, выпуская извивающиеся протуберанцы. Изображение на главном экране окончательно расплылось…
– Поле… – обреченно выдавил Тупицын. – Поле… оно…
– Ложитесь! – это уже заорал Симаков. – Ложитесь все!
Десантники попадали мгновенно, за ними с «подносов» посыпались ученые. Уже лежа, Родриго успел увидеть, как резко отпрянули назад самоходки. Затем земля содрогнулась, а вдоль границы, отмеченной белыми столбиками, взвились языки невыносимо яркого голубого пламени. Мгновение спустя сквозь них из самого центра Кристалла выплеснулось сияние еще более нестерпимое, как будто в хрустальной толще до поры до времени скрывался крошечный «белый карлик».
И всё же это не походило на взрыв. Даже звук был совершенно иным – не грохот, а нарастающий вой, словно ураганный ветер несся внутри исполинской трубы. У Родриго заложило уши, а еще раньше он зажмурил и для верности прикрыл руками глаза. Вой истончался, переходя в свист. Земля снова задрожала, да так, что стало ясно: это вибрирует, будто пытаясь сорваться с насиженного места, силовой колпак модуля. «Всё, – подумал Родриго. – Сейчас защита не выдержит, ударит волна раскаленного воздуха, и мы превратимся в головешки». Ему вспомнилась Оливия. Один-единственный эпизод – пылающая «черепаха». Это было зрелище не для слабонервных, но всего лишь зрелище – всё равно что «ужастик», который смотришь по визору и в любой момент можешь переключить на сладенькую сказочку. А сейчас… Внезапно в голову Родриго пришла нелепая мысль доползти до одной из нор, вырытых «кротами», и попробовать отсидеться там. Но тут кто-то пребольно наступил ему на ногу.
Родриго выругался и открыл глаза. Это был молодой десантник, явно впервые топчущий чужую планету. Возможно, его посетила та же мысль, но, скорее всего, он просто потерял голову от страха и вверил свою судьбу ногам: выручайте, родные, авось куда-нибудь да вынесете, лишь бы подальше от этого кошмара. Родриго уже доводилось наблюдать подобную истерику – одному молокососу на Синтии она стоила жизни. Ну а этот дурачок… Он не соображал даже, что бежит не от Кристалла, а прямо к нему, и вообще вел себя как слепой. Если сейчас налетит на стойку одной из платформ и умудрится повредить шлем…
Родриго вскочил. Затем, изрыгая чудовищный мат (ничто не выводит человека из стресса лучше, чем другой стресс), набросился на парня, схватил за плечо и, как щенка, швырнул наземь. Тот попытался подняться, и тогда Родриго применил один приемчик – вроде бы простой, но «клиент» после него обычно «отдыхал» минут десять.
Итак, парень распростерся на пемзе, разглядывая плывущие по небу облака. Обычные для Камиллы облака – длинные, бурые, совсем не страшные, даже умиротворяющие. А рядом лежал Родриго. И оба пока были живы. И все вокруг были живы. И незыблемая громада модуля внушала уверенность, и с самоходками как будто ничего не случилось. Только «замок», черт бы его побрал, продолжал пылать, хотя было абсолютно непонятно, как может что-то гореть на этой обделенной кислородом планетке.
«Зачем я лежу? – подумал Родриго, слушая, как затухает, сходит на нет тоненький свист поджаривающегося Кристалла. – Если накроется защита, то не всё ли будет равно, в какой позе окочуриться? Да хоть стоя на голове! А если выдержит – тогда тем более нет смысла валяться на брюхе».
Конечно, вставать на голову он не стал – просто сел лицом к «замку», обхватив руками колени. Огненные языки по-прежнему рвались к небу, но заметно поредели, так что глазам уже не было больно. Достигнув головокружительной высоты, пламя загибалось внутрь – это напоминало Родриго закрывающийся на ночь цветочный бутон. Сквозь голубые факелы проступали очертания Кристалла. Внутри него уже не пылала маленькая злобная звезда, и вообще он выглядел точно так же, как до начала эксперимента. Самоходки действительно уцелели, а вот «бочонкам» не повезло – только один сохранил веселенькую желтую расцветку, но и он, похоже, был поврежден. Остальные почернели, от некоторых валил густой дым.
Земля снова затряслась, словно в глубине ворочался пробудившийся от спячки монстр. На Родриго это не произвело большого впечатления, но несколько ученых, уже начавших подниматься, вновь плюхнулись на пемзу. Минут через пять свист наконец-то прекратился, сменившись негромким ровным гудением, и лишь тогда приободрившийся Тупицын подал голос.
– Похоже, будем жить, – сказал он, после чего осторожно присел на край платформы и пробежался взглядом по экранам. – Ого! Да это же… Черт, с ума можно сойти! – Загоревшись, физик уже без опаски забрался на сиденье и начал привычные манипуляции с аппаратурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149