Но ты всё равно не сможешь отождествлять увиденное с реальными процессами.
– Неважно. Приступай!
В следующее мгновение капсулу, где находился Родриго, окутали клубы ярко-голубого дыма. Они постепенно видоизменялись, вытягивались в вертикальные змеящиеся пряди, и вскоре «наблюдательный пункт» был словно задрапирован диковинными живыми занавесками. Внезапно струи дыма слегка раздвинулись, выпрямились и застыли, словно прутья металлической клетки.
Родриго испытал новое потрясение. Он оказался в самом центре сумасшедшей огненной круговерти. Безостановочно вращались раскаленные добела спирали, носились зигзагами, рассыпая искры, шаровые молнии, сворачивались и разворачивались радужные ленты, языки разноцветного пламени рвались в поднебесье и там распадались на мириады ослепительных звезд…
Это зрелище не столько восхищало, сколько подавляло. Родриго вновь ощутил себя козявкой в герметично запаянной пробирке, которую на этот раз закинули прямо в жерло вулкана. Конечно, он понимал, что пребывает в иллюзорном мире, что весь этот фантастический калейдоскоп – не более чем игра энергетических полей, и всё же испытывал облегчение, даже злорадство, когда струи пламени, наткнувшись на голубые «прутья», бессильно обтекали их.
Казалось, в этом сумбуре пылающих красок нет и не может быть ничего устоявшегося. Лишь спустя минуту-другую, когда глаза попривыкли, Родриго заметил за непрерывными сполохами более или менее стабильные ячеистые образования. Это была уже знакомая ему «паутина». В узлах ее по-прежнему горели алые капельки, и почти не оставалось сомнений, что они представляют собой мыслительные ячейки Мака, основу супермозга, когда-то состоящего из плазменных элементов.
– Мак! – воззвал Родриго, выйдя из почти гипнотического оцепенения. – Всё прекрасно, но мне и этого мало. Шарики… Я хотел бы ознакомиться с содержимым одного из них. Просто взглянуть… Это можно устроить?
На сей раз Мак не стал отговаривать собеседника – видно, убедился, что это бесполезно. Огненные краски несколько притухли, затем одна из «бусинок» сорвалась с места и понеслась навстречу Родриго, непрерывно увеличиваясь в размерах. А может, это он сам стремительно превращался в карлика? Но строить догадки было уже некогда – огромный ярко-красный шар вплотную приблизился к человеку и мягко втянул его в свое нутро.
Собственно говоря, там, в чреве выросшего из горошины Левиафана, не было ничего сногсшибательного, превосходящего самые смелые ожидания. Силовое поле подхватило Родриго и помчало по путанице полутемных извилистых коридоров. Чаще всего никаких деталей разобрать не удавалось, но время от времени пол, стены и потолок вспыхивали волшебным блеском, словно были усыпаны самоцветами. Лишь тогда можно было увидеть проносящиеся внизу странные коричневые образования, напоминающие сосуды чрезвычайно сложной формы.
Постепенно коридоры расширялись. Родриго нырял из ответвления в ответвление, и наконец его вынесло в просторный зал, посреди которого медленно вздымалось и опадало нечто, похожее на огромное пурпурное сердце. Многочисленные полупрозрачные тяжи, словно отлитые из желтоватого стекла, пронзали пульсирующую массу насквозь и исчезали в провалах коридоров.
«Сейчас я врежусь в эту штуку», – подумал Родриго и даже вытянул перед собой руки, чтобы смягчить удар. Но в последнее мгновение его отшвырнуло в сторону, закрутило на месте, и он вдруг очутился… в том самом сосуде, откуда несколько минут назад начал свое путешествие.
– Ты удовлетворен? – спросил Мак.
Родриго ответил не сразу. Сначала прислушался к своим ощущениям: ему всё еще казалось, что его тащат через лабиринт мрачных коридоров. Конечно, он хотел бы получить комментарий к увиденному. Но, по словам Мака, разобраться в происходящем ему, ограниченному белковому существу, было не суждено. Так стоило ли выслушивать долгую и утомительную лекцию, смысл которой наверняка не поняло бы даже крупное научное светило? Да он и сам уверял собеседника, что ему достаточно одних картинок.
– Спасибо, ты сделал всё, о чем я просил. А теперь, пожалуйста, верни меня в лес. – Родриго поежился, потому что как раз в этот момент стенки капсулы опутала сеть ослепительных бесшумных разрядов. – Та обстановка мне как-то привычнее.
И вновь его ощупывали, заворачивали в серебристый кокон, распыляли на миллионы «атомов сознания»…
– Слушай, Мак, – заговорил Родриго, когда всё закончилось, и он вновь сидел на траве, разглядывая шмыгающих туда-сюда букашек, – как ты это делаешь? Очень уж сложно… и, по правде говоря, не слишком приятно. Во всяком случае, это ведь не обычный гиперпереход?
– Нет, принцип иной. Гиперпереход – это всего-навсего прокол пространства. Но дело в том, что я не нахожусь в привычном для тебя пространстве-времени.
– Как это? – не понял Родриго.
– Тебе уже известно, что я неоднократно перестраивал свою структуру. В конце концов была найдена исключительно удачная комбинация полей. Однако эта система имела серьезный недостаток: она была очень сложной, а потому – неустойчивой. Чтобы стабилизировать поля, мне пришлось создать для себя своеобразную нишу в пространственно-временном континууме. Только тогда я смог функционировать как полноценный организм.
«Невероятно, – подумал Родриго, – он считает себя организмом! Впрочем, назвать нынешнего Мака механизмом было бы не менее странно. Над этим стоит задуматься… С одной стороны, в нем не осталось ничего от первоначального скопления деталей, ни одной молекулы, напоминающей о создателях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149