– Милли, ты принесла брачный обет другому мужчине. Поклялась любить его и заботиться о нем. Ты понимаешь?
– Но это же не имело никакого значения! Ни одно словечко!
– Неужели? – От ледяного тона Саймона Милли стало еще страшнее.– А я думал, ты относишься к брачным клятвам так же серьезно, как и я.
– Я и относилась к ним серьезно, то есть…– Милли вконец смешалась,– отношусь.
– Как ты можешь? Ты уже нарушила их, запятнала их чистоту!
– Саймон, пожалуйста, не смотри на меня так,– с мукой прошептала Милли.– Не считай меня порочной. Я совершила ошибку, но осталась все той же Милли. Ничего не изменилось!
– Изменилось все,– без всякого выражения произнес Саймон. Повисло гнетущее молчание.– Если честно, ты мне теперь как чужая.
– Нет, это ты мне теперь как чужой! – с болью вскричала Милли.– Я больше тебя не знаю! Да, Саймон, я испортила свадьбу и вообще все на свете, но не будь ханжой! Не смотри на меня так, словно я не достойна даже презрения. Я не преступница!– Она сглотнула.– То есть, может быть, формально я и нарушила закон, но это была моя ошибка. Одна-единственная! И ты простил бы меня, если бы любил! – Ее начали сотрясать рыдания.– Если бы любил по-настоящему!
– А если бы ты любила меня по-настоящему,– крикнул Саймон, потеряв самообладание,– ты бы рассказала мне о своем замужестве! Можешь говорить что угодно, Милли, но если бы ты меня любила, то не скрыла бы правды!
Милли растерянно посмотрела на жениха.
– Не обязательно,– запинаясь, проговорила она.
– Должно быть, у нас разные понятия о любви. Наверное, мы с самого начала не понимали друг друга.
Саймон встал и взял пальто. Милли уставилась на него, страшась поверить догадке.
– Ты имеешь в виду,– она подавила внезапную тошноту,– что больше не хочешь на мне жениться?
– Насколько я помню,– ледяным тоном ответил Саймон,– у тебя уже есть супруг. Так что, согласись, вопрос праздный.– У двери он задержался – Надеюсь, вы будете счастливы.
– Скотина! – крикнула Милли.
Задыхаясь от слез, она лихорадочно пыталась сорвать с пальца подаренное Саймоном кольцо. В конце концов она швырнула кольцо ему вслед, но дверь уже закрылась.

Глава 11

Вернувшись, Изабел обнаружила, что дом погружен в тишину. Свет в прихожей был притушен, гостиная пустовала. Распахнув дверь в кухню, Изабел увидела мать, сидевшую за столом в тени абажура. Перед ней стояла бутылка вина, почти опорожненная, в углу тихо играла музыка.
Услышав звук, Оливия повернула к двери бледное, отекшее лицо.
– Ну что,– безучастно промолвила она,– все кончено.
– Ты о чем? – подозрительно спросила Изабел.
– Помолвка Саймона и Милли расторгнута.
– Что? – Изабел не поверила своим ушам.– Окончательно? Но почему?
– Они поссорились, и Саймон все отменил. Миссис Хэвилл отхлебнула вина.
– Из-за чего? Из-за ее первого брака?
– Вероятно. Она мне не сообщила.
– А где Милли?
– Ушла ночевать к Эсме. Сказала, ей надо убраться из этого дома. Подальше от всех нас.
– Ее можно понять.– Изабел тяжело опустилась на табуретку, не снимая пальто.– Господи, бедняжка! Просто не верится. Что именно сказал Саймон?
– Этой тайной Милли со мной не поделилась. Она вообще ничего мне не говорит в последнее время.– Оливия снова приложилась к бокалу.– По всей видимости, я больше не заслуживаю ее доверия.
– Мамочка, только не начинай,– закатила глаза Изабел.
– Десять лет замужем за нелегальным иммигрантом! Десять лет – и ни словечка матери.
– Да как же она могла тебе об этом рассказать?
– А попав в переплет, побежала к Эсме…– Оливия подняла воспаленные глаза на дочь.– К Эсме Ормерод!
– Она всегда бегала к Эсме.
– Знаю. Со всех ног несется в тот дом и возвращается с таким видом, будто она царица Савская.
– Мам…
– С тобой она тоже поделилась.– Оливия заговорила громче.– Почему ей никогда не приходило в голову прийти ко мне, родной матери?
– Да не могла она! – воскликнула Изабел.– Милли прекрасно знала, как ты отреагируешь.
А ей, если откровенно, нужен спокойный, разумный совет.
– Я не способна дать разумный совет?
– Если это касается свадьбы – да, способна. Способна, мамочка.
– Ну, поскольку свадьбы уже не будет,– резко произнесла миссис Хэвилл,– может, вы опять начнете доверять матери. Относиться ко мне по-человечески.
– Мама, ради бога, прекрати себя жалеть! – вспылила Изабел.– Расстроилась свадьба Милли, а не твоя.
– Спасибо, я в курсе,– едко бросила Оливия.
– Ты не в курсе. На самом деле ты не думаешь о Милли и Саймоне, о том, что они чувствуют. Тебе вообще не важно, останутся они вместе или нет. Тебя волнует только свадьба. Цветы, которые придется отослать обратно, твое шикарное платье, которого никто не увидит, несостоявшаяся мечта о том, что Гарри Пиннакл пригласит тебя на танец. На все остальное тебе плевать.
– Как ты смеешь! – возмутилась Оливия, и на ее щеках вспыхнули два ярких пятна.
– Я угадала, верно? Неудивительно, что папа…
– А что папа?
– Ничего.– Изабел осеклась, сообразив, что переступила рамки.– Просто… я знаю его мнение, вот и все.
Возникла пауза. Изабел сидела, сощурившись, в тусклом свете кухонного абажура. Внезапно на нее навалилась страшная усталость.
– Ладно, – она заставила себя нарушить молчание.– Пожалуй, я пойду спать.
– Подожди,– взглянула на дочь Оливия.– Ты совсем ничего не ела.
– Ерунда. Я не голодна.
– Дело не в этом. Тебе надо есть.
Изабел равнодушно пожала плечами.
– Тебе надо есть.– Миссис Хэвилл в упор посмотрела на Изабел.– В твоем положении.
– Мама, не сейчас,– устало сказала Изабел.
– Мы можем не обсуждать эту тему,– с обидой произнесла Оливия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83