– Доставщик язвительно хохотнул.– Нет уж, извиняйте.
– Но нам он больше не нужен.
– Боюсь, дорогуша, это не моя проблема. Вы заказывали торт? Заказывали. Если хотите вернуть – обращайтесь в фирму. Будьте любезны, распишитесь вот тут.– Он протянул Изабел ручку.– Я выгружу остальные коробки.
– Остальные? Боже, сколько же их всего?
– Десять,– сверился с накладной доставщик.– Включая опорные стойки и дополнительные принадлежности.
– Десять…– недоверчиво протянула Изабел.
– Тортик не маленький,– заметил мужчина.
– Угу,– буркнула Изабел, глядя, как он забирается в фургон.– Особенно для нас четверых.

К тому времени, как Оливия вышла на лестницу, белые коробки уже аккуратно стояли в углу коридора.
– Я не знала, куда их деть,– пожала плечами Изабел, выходя из кухни.
Бросив взор на мать, она пришла в ужас. Яркая косметика на фоне мертвенно-бледной кожи пугала. Оливия крепко держалась за перила и выглядела так, будто вот-вот грохнется в обморок.
– Мамочка, как ты себя чувствуешь? – с беспокойством спросила Изабел.
– Скоро буду в порядке,– с непонятной бодростью отозвалась Оливия.– Я просто не выспалась.
– Как и все мы,– кивнула Изабел.– По-хорошему, нам надо бы лечь в постель.
– Ты права. Однако пока нельзя.– Оливия нервно улыбнулась дочери.– Еще нужно отменить свадьбу, всех обзвонить. Я составила список.
– Мамочка, я знаю, это очень тяжело для тебя.
– Не тяжелее, чем для других,– вздернула подбородок миссис Хэвилл.– Чем я лучше остальных? В конце концов, это не конец света, а всего лишь свадьба.
– Всего лишь свадьба,– эхом откликнулась Р1забел.– Честно говоря, мне кажется, такого понятия, как свадьба, не существует вообще.
Поздним утром в комнату, где спала Милли, постучали.
– Ты проснулась? – войдя, спросила Эсме.– Изабел звонит.
– Ох,– сонно протянула Милли, села в кровати и откинула со лба волосы.
Голова налилась тяжестью и болела, голос был словно чужим. Милли взглянула на крестную и попыталась улыбнуться, но кожа на лице пересохла и стянулась, а мышцы не желали работать. Что произошло? Какой-то провал в памяти… Почему она ночевала у Эсме?
– Я принесу трубку,– сказала Эсме и удалилась.
Милли откинулась на подушку и принялась разглядывать фисташковый потолок, недоумевая, отчего чувствует себя не в своей тарелке. Затем, в одно мгновение, память острым уколом вернулась: свадьбы не будет.
Свадьбы не будет. Милли осторожно прокатила эту мысль в голове, ожидая нового приступа мучений или потока слез, но этим утром ее глаза были сухими, а рассудок спокойным. Сон сгладил бурные эмоции вечера. Милли ощущала скорее удивление, нежели расстройство; ее сердце было скорее в смятении, нежели разрывалось от горя. Ей едва верилось в происходящее. Свадьба – ее грандиозная, пышная свадьба – не состоится. Как такое могло произойти? Как мог исчезнуть Центр ее жизни? Вершина горы, на которую она так долго карабкалась, вдруг растворилась в воздухе, а она осталась на крутом склоне, цепляясь за камни и растерянно оглядываясь в поисках ориентира.
– Я принесла трубку.– Возле кровати возникла Эсме.– Хочешь кофе?
Милли кивнула и взяла телефон.
– Привет,– скрипучим голосом сказала она.
– Привет,– послышался в трубке голос Изабел.– Ты в порядке?
– Более или менее.
– Саймон не звонил?
– А что? Он…
– Нет,– поспешно ответила Изабел.– Нет, домой он тоже не звонил. Я просто поинтересовалась. На всякий случай.
– А-а… Я спала, ни с кем не общалась.
Последовала пауза. Милли наблюдала, как Эсме раздвигает шторы и подвязывает их широкими плетеными лентами. День выдался солнечным, снег искрился на морозе. Улыбнувшись, крестная тихо вышла из комнаты.
– Изабел, прости меня, пожалуйста,– медленно проговорила Милли.– За то, что подставила тебя.
– Ладно, не переживай.
– Я просто сорвалась. Я… Ты же знаешь, как это бывает.
– Знаю, знаю. Я бы и сама так поступила.
– Не ври,– слабо хихикнула Милли.– Ты в миллион раз выдержаннее, чем я.
– Не волнуйся. Ничего страшного.
– Правда? Неужели мама весь вечер не читала тебе нотаций?
– Ей было некогда. Мы все ужасно заняты.
– Чем? – наморщила лоб Милли.
– Отменяем свадьбу,– после долгого молчания промолвила Изабел с неподдельным огорчением в голосе.
– А-а,– опять протянула Милли. У нее засосало под ложечкой.– Ну да, разумеется. Понимаю.
– Господи, Милли, мне очень жаль. Я думала, ты сообразишь.
– Я сообразила. То есть соображаю. Естественно, надо все отменить.
– Отчасти из-за этого я тебя и беспокою. Конечно, не самое удачное время, чтобы спрашивать, но все-таки: мне надо позвонить кому-нибудь еще? Я имею в виду тех, кто не попал в мамин красный блокнот.
– Не знаю…– Милли сглотнула.– А кого ты уже известила?
– Примерно половину гостей. Дошла до Мэдисонов. Люди Гарри тоже заняты этим.
– Да-а, дела…– Беспричинные слезы подступили к глазам Милли.– Работы у вас хоть отбавляй.
– Некоторые из гостей уже собирались выезжать, пришлось их разворачивать.
– Понятно.– Милли глубоко вздохнула.– Извини, я просто идиотка. А как, собственно, вы это делаете?
– Обзваниваем гостей по списку. Все без исключения реагируют очень любезно.
Милли принялась нервно крутить в пальцах листок бумаги.
– Что вы им говорите?
– Что ты заболела. Ничего лучше не придумали.
– И как, верят?
– Трудно сказать. Кто-то, наверное, верит.
Сестры снова замолчали.
– Ладно,– прервала затянувшуюся паузу Милли.– Если я кого-то вспомню, то перезвоню.
– Когда вернешься домой?
– Не знаю.
Милли прикрыла глаза и представила свою комнату: разбросанные повсюду подарки и поздравительные открытки, распахнутый чемодан с вещами для медового месяца, свадебное платье в чехле, похожее на привидение…
– Не знаю,– повторила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83