Тебе нужна умная и привлекательная женщина, которая носит дорогую обувь, презирает телесериалы и точно знает, как биржевой курс повлияет на объемы импорта в европейские страны. А я не такая! Я думала, что смогу стать такой, но нет, не смогла!
– Что? – От изумления Саймон чуть не лишился дара речи.– О чем ты говоришь?
– Саймон, я больше не могу подстраиваться под тебя! – По лицу Милли потекли слезы, и она с досадой смахнула их.– Не могу всю оставшуюся жизнь играть роль, чтобы оправдывать твои ожидания. У меня больше нет сил притворяться. Руперт попытался жить вопреки себе, и к чему это привело?
– Милли, я не хочу, чтобы ты играла роль. Ты нужна мне такая, какая есть.
– Неправда. Ты даже не знаешь меня как следует.
– Знаю.
– Нет! – отчаянно настаивала Милли.– Саймон, говорю же, я врала тебе с тех самых пор, как мы познакомились.
– Ив чем же ты меня обманывала?
– Во всем!
– Во всем?
– Да.
– О господи, в чем именно?
– Во всем.
– Приведи хоть один пример.
– Хорошо.– Помолчав, Милли нервно провела рукой по волосам.– Я не люблю суши.
Саймон озадаченно посмотрел на нее.
– И только-то? Ты не любишь суши?
– Ну, разумеется, не только! Пример неудачный. Я… я не читаю газет. Я притворяюсь.
– И что с того?
– Я не разбираюсь в современном искусстве. И смотрю тупые передачи по телевизору.
– Какие же? – рассмеялся Саймон.
– Такие, о которых ты и не слышал! Например… например… «Сто к одному»!
Саймон приблизился к ней.
– Милли…
– А еще я покупаю дешевую обувь и не показываю ее тебе.
– Ну и что?
– Как это «ну и что»? – Из глаз Милли брызнули сердитые слезы.– Все это время я притворялась другим человеком! Помнишь разговор на той вечеринке, где мы с тобой впервые встретились? Я ничего не знала о вивисекции, я просто увидела сюжет в детской передаче!
Саймон замер на месте и умолк.
– В детской передаче? – изумленно вымолвил он после паузы.
– Да,– вытирая слезы, подтвердила Милли.– «Отдать швартовы!», специальный выпуск.
Саймон внезапно запрокинул голову и разразился оглушительным хохотом.
– Что здесь смешного?
– Это просто умора! – проговорил Саймон, давясь смехом.– Умора!
– Ничего смешного! – воскликнула Милли.– Все это время меня мучила совесть! Неужели ты не понимаешь? Я притворялась взрослой, умной женщиной и заморочила тебе голову. Но я не умная!
Саймон оборвал смех.
– Милли, ты серьезно?
– Конечно,– кивнула она, размазывая слезы.– Я не блещу интеллектом. Меня даже сообразительной назвать нельзя!
– Ты очень сообразительная.
– Нет! Я не такая умная, как Изабел.
– Изабел? – удивленно переспросил Саймон.– Ты считаешь ее умной? Да уж, очень умно – «залететь» от дружка! – Он выразительно поднял брови, и Милли вдруг хихикнула.– Может, Изабел и интеллектуалка, однако самая яркая звездочка в вашей семье – это ты.
– Правда? – тихо спросила Милли.
– Правда. Но даже если бы в твоей головке была всего одна клеточка серого вещества, я все равно бы тебя любил. Я люблю тебя, Милли, а не твой коэффициент умственного развития.
– Это невозможно,– упиралась Милли.– Ты не можешь меня любить. Ты меня не…
– Не знаю? Милли, я очень хорошо тебя знаю.– Саймон вздохнул.– Чтобы знать человека, не обязательно собрать на него полное досье. Это скорее из области… чувств.– Он нежно убрал со лба Милли прядь волос.– Я чувствую тебя, знаю, когда тебе хочется плакать или смеяться. Я ощущаю твою доброту, тепло твоей души и чувство юмора. Все это здесь, во мне. Вот что по-настоящему важно. Не суши, и не современное искусство, и не «Сто к одному».– Саймон помолчал и металлическим голосом произнес: – «Из ста опрошенных…»
– Ты смотришь эту передачу? – вытаращила глаза Милли.
– Иногда,– широко улыбнулся Саймон.– Неужели во мне не может быть ничего человеческого?
Вдалеке пробили часы. Милли нервно выдохнула и пробормотала себе под нос:
– Сейчас бы…
– Сигарету? – подхватил Саймон.
– Может, и сигарету.
– Да ладно,– усмехнулся Саймон.– Я угадал? Разве это не доказывает, что я знаю тебя, как никто другой?
– Ммм…
– Ну же, признай правду. Я чувствую тебя. Я знаю, когда тебе хочется курить. Это настоящая любовь. Согласна?
– Возможно,– после паузы сказала Милли.
Она достала из кармана пачку сигарет и позволила Саймону ладонью прикрыть пламя зажигалки от ветра.
– Ну что? – спросил он после того, как она затянулась.
– Ничего.
Между ними вновь повисла напряженная тишина. Избегая взгляда Саймона, Милли сделала очередную затяжку.
– Я тут подумал…– прервал молчание Саймон.
– О чем?
– Если хочешь, давай сходим в пиццерию. И, может быть… ты немного расскажешь о себе.
– Ладно.– Милли выдохнула облако дыма и слабо улыбнулась.– Звучит неплохо.
– Ты ведь любишь пиццу.
– Люблю.
– И не притворяешься, чтобы произвести на меня впечатление.
– Саймон, заткнись.
– Я подгоню машину,– сказал он, нащупывая в кармане ключи.
– Нет, подожди.– Милли взмахнула рукой с сигаретой.– Пойдем пешком. Мне хочется пройтись. И… поговорить.
– До самого Бата? – недоверчиво посмотрел на нее Саймон.
– Почему бы и нет?
– Это целых три мили!
– Вот видишь,– наставительно произнесла Милли,– ты меня совсем не знаешь. Я легко могу пройти три мили. Я, между прочим, входила в школьную команду по кроссу.
– Дикий холод!
– При ходьбе согреемся. Ну же, Саймон.– Она взяла его за руку.– Мне действительно этого хочется.
– Ладно,– согласился он, пряча ключи в карман.– Уговорила. Пойдем.
– Они идут в сад. Вместе,– сообщила Изабел и отвернулась от окна.– Но пока еще не целовались.
– Думаю, им не нужны зрители,– сказал Гарри,– особенно любопытная старшая сестрица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83