Миссис Коклз отправилась за хозяином, который на заднем дворе заклеивал шину своего велосипеда. Надев форменный пиджак, он вошел в дом посмотреть, кому он понадобился.
Когда он увидел Фатти, глаза его просто выкатились из орбит.
– Проклятье! – рявкнул он. – А я себе думал, ты в этих самых дальних краях!
– О, я там разрешил одну небольшую задачку, – сказал Фатти. – Это не отняло у меня много времени. Так, мелкое дельце об изумрудном колье. Жаль, что вы не поехали со мной в Типпилулу, мистер Гун. Я уверен, вам бы очень понравился рис с жареными кусочками баранины.
Мистер Гун, наоборот, был совершенно уверен, что ему такие вещи никогда бы не понравились.
– Жаль, что ты не задержался там подольше, – проворчал он. – Там, где ты, всегда одно беспокойство. Я теперь это точно знаю. Так чего тебе сегодня от меня надо?
– Видите ли… мистер Гун, речь идет о том маленьком дельце, по которому вы вчера приходили к мистеру и миссис Хилтон, помните? – сказал Фатти, намекая, что знает гораздо больше, чем говорит.
Мистер Гун был очень удивлен.
– Что-что? Это ктой-то тебе наболтал? Не вашего это ума дело, и ничего ты не можешь знать. Ясно?
– Ну, такие вещи в секрете не удержишь, – сказал Фатти.
– Какие такие вещи? – спросил мистер Гун, делая вид, что не понимает, о чем идет речь
– Ну, эти, о которых обычно шепчут на ухо: «Говорят, что…» – сказал Фатти, напуская еще больше туману. Мне известно, мистер Гун, что вы начали разрабатывать это дело, и я желаю вам удачи. Я надеюсь, вы скоро докопаетесь до истины, потому что очень переживаю за бедняжку Глэдис.
Это был, конечно, выстрел наобум, но он попал в цель и поверг мистера Гуна в страшное изумление. Вытаращив свои лягушачьи глаза, полицейский молча уставился на Фатти.
– Ктой-то тебе сказал об том письме? – вымолвил он наконец.
«Ого, – подумал Фатти, – значит, дело в каком-то письме!» А вслух сказал:
– Ну, у меня имеются, мистер Гун, пути и способы узнавать про такие вещи. Мы бы хотели помочь вам, если не возражаете.
Мистер Гун потерял наконец терпение и взъярился. Лицо его побагровело.
– Не нужна мне никакая ваша помощь! – заорал он. – Хватит! Сыт по горло! Помощь! Вмешательство, и все тут – так я это называю! Ни единого дела не могу провести, чтобы вы не встревали. Так вот, от этого дела держитесь подальше! А миссис Хилтон! Обещала ничего вам не говорить и не показывать письмо! Она ведь тоже не желала, чтобы все совали свои носы в эту историю. В общем, так. Это дело для полиции, а не для таких, как вы, наглецов! А теперь убирайся отсюда, и чтобы я вас больше у себя под ногами не видел.
– Я ведь думал, вы, наверное, захотите, получить назад свою перчатку, – вежливо сказал Фатти, протянув полицейскому его большую перчатку. – Вы ее забыли вчера.
Мистер Гун сердито схватил свою перчатку, на что Бастер так же сердито зарычал.
– Черт бы тебя побрал вместе с твоей собакой, – пробормотал себе под нос мистер Гун… – До смерти мне надоели. Убирайся!
Фатти убрался. Он был доволен результатом проведенного интервью, но весьма озадачен. Мистер Гун несколько раз проговорился – например, о письме. Но о каком письме? Что такого могло быть в письме, о чем надо было хранить тайну? И имеет ли это отношение к Глэдис? Письмо было ей?
Обдумывая все эти вопросы, Фатти крутил педали велосипеда, торопясь на встречу с друзьями. Вскоре он уже рассказывал им обо всем, что узнал.
– Возможно, что-то известно и миссис Мун, – сказал он и, обращаясь к Бетси, попросил: – Ты могла бы поговорить с ней? Посплетничай с ней, задай вопросики. Может, она и проговорится.
– Я никогда не сплетничаю! – с возмущением сказала Бетси, – И не думаю, что миссис Мун проговорится. Я уверена, она заодно со взрослыми, чтобы держать от нас это дело в секрете. Вчера, например, она даже не сказала нам, что Глэдис ушла.
– Ну, хоть попробуй, сделай, что можешь, – сказал Фатти. – Она, кажется, любит вязать, так? А у тебя наверняка есть запутанные мотки шерсти. Вот и сходи к ней, попроси распутать. Возьми с собой эти… спицы или крючки, как вы их там называете? А потом можно немного посплет… поговорить о том о сем, о Глэдис, о Гуне и так далее.
– Попробую, – согласилась Бетси. – Спущусь к ней после обеда, когда она обычно сидит отдыхает. Она не любит, чтобы я приходила к ней по утрам, когда она занята.
После обеда Бетси спустилась на кухню с запутанными мотками шерсти. Она серьезно подготовилась к беседе – что сказать и о чем спросить – но сильно нервничала. Миссис Мун, если хотела, могла ответить очень резко.
На кухне никого не было. Бетси села в кресло-качалку. Она всегда любила это старинное кресло и с удовольствием стала на нем качаться.
С заднего двора послышались голоса. Один принадлежал миссис Мун, другой – миссис Коклз. Бетси сначала слушала вполуха, потом вдруг села прямо и насторожилась.
– Вот я и говорю, если девушка получает мерзкое письмо и в нем пишут про то, о чем она хочет забыть, а внизу никакого имени, это любого может привести в ужас, – доносился со двора голос миссис Мун. – И как это гадко, делать такие вещи! Писать письма, не подписываясь!
– Да уж что говорить, трус, он и есть трус. – Это был возбужденный интересной новостью голос миссис Коклз. – И помяните мое слово, миссис Мун, будут и другие нанимные, или как их там называют, письма. Эти письма не остановятся, им мало нагадить одной персоне, будут писать и писать! А что? Завтра и вы можете что-нибудь этакое получить
– Бедняжка Глэдис была так расстроена, – продолжала миссис Мун. – Так плакала, так плакала. Я попросила ее показать письмо. Все большими буквами, чтоб не видно было, чей почерк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43