Не делай так! На нервы мне действуешь! Противно просто.
Шмыгалка немедленно воспользовался рукавом. К счастью, Джордж этого не заметила. Она как раз подошла к кибитке и теперь ее разглядывала.
– Ты говоришь, играете там, на пустоши? А что делают твой отец, дядя, бабушка, остальные взрослые? Ведь там совершенно нечего делать. Никаких ферм нет, где можно было бы попросить яиц, молока или еще чего-нибудь.
Шмыгалка замкнулся, как речная ракушка. Чуть было не шмыгнул носом, но вовремя, воздержался и упрямо поджал губы.
Джордж нетерпеливо посмотрела на него.
– Капитан Джонсон говорит, что вы туда отправляетесь каждые три месяца. Зачем? Должна же быть какая-то причина?
– Ну... там... – неопределенно заговорил Шмыгалка, отвернувшись в сторону, – делаем деревянные гвозди, корзины плетем...
– Да это я знаю, – перебила его Джордж. – Все цыгане делают такие штуки на продажу. Но ведь нет нужды отправляться для этого в пустыню. Все это можно и в деревне делать или в поле возле фермерских домов. С какой стати отправляться в такое заброшенное место, как вересковые пустоши?
Шмыгалка ничего не ответил и наклонился над разложенными в определенном порядке палочками возле кибитки. Джордж обратила на них внимание и тоже наклонилась посмотреть.
– О! Так это и есть патрина? Цыганское письмо! И что оно означает?
Там лежали две палочки – одна длинная, другая короткая, – расположенные в виде креста. Подальше на тропе были положены в ряд еще несколько палочек, словно указывавших некое направление.
– Да, – сказал Шмыгалка, довольный тем, что она отвлеклась от щекотливой темы. – Это мы так письма оставляем тем, кто идет за нами. Видишь вот эти палочки в виде креста? Это патрина, которая говорит, что мы проходили здесь и пошли в том направлении, куда указывает длинная палочка.
– Понятно. Очень просто. А вон те четыре длинные палочки все в одном направлении, они что значат?
– Они говорят, что цыгане отправились в кибитках, всего было четыре кибитки.
– Ага! – Джордж сразу подумала, что, пожалуй, стоит использовать некоторые патрины в школе, когда она отправится гулять. – А еще есть какие-то патрины, Шмыгалка?
– Полно, – ответил мальчик. – Вот смотри – когда я тронусь отсюда, оставлю вот такую фигуру. – Он сорвал с ближайшего дерева листок покрупнее и один маленький. Расположил их рядышком и прижал небольшими камешками к земле.
– А это что значит? – спросила Джордж.
– Это значит, что я и моя собачка тоже уехали в кибитке. – Он подобрал листки. – Вот мой отец вдруг вернется за мной и сразу увидит, что я уехал со своей собачкой. Очень просто. Большой листок – для меня, маленький – для собачки.
– Ой, как интересно! – Джордж понравились патрины. – Ну, давай осмотрим кибитку. – Это была старая кибитка, не слишком большая, но с огромными колесами. Вход в фургон и ступеньки находились спереди. Оглобли лежали на земле в ожидании Клипа. Сам брезент фургона был черным, с какими-то красными узорами.
– Я бывала в фургонах, но не в таких, как этот, – сказала Джордж, поднимаясь по ступенькам.
Она заглянула внутрь. Конечно, чистым и опрятным назвать этот фургон нельзя, но там оказалось вовсе не так грязно, как она предполагала.
– Там не воняет? – с беспокойством поинтересовался Шмыгалка. – Я сегодня прибрал малость. Думал, вы все придете в гости. Там позади мы спим.
Джордж посмотрела на пышное ложе в задней части фургона, накрытое ярким покрывалом. Она представила себе всю семью, спящую бок о бок на одной кровати. На худой конец зимой так спать теплее.
– А летом не жарко спать в одной кибитке?
– Нет, что ты! Там только бабушка спит летом, – ответил Шмыгалка, на сей раз сглотнув, чтобы не шмыгнуть носом. – А я и все остальные спим под кибиткой. Если дождь – не страшно.
– Ну, спасибо, что ты мне показал все это, – сказала Джордж, осматривая шкафчики для посуды, небольшой комод и даже раскладные стулья. – И как только вы все тут помещаетесь?
Внутрь она не стала заходить. Хотя Шмыгалка и прибрал все кое-как, но все равно какой-то запах там витал.
– Ладно, Шмыгалка! – сказала она, спускаясь вниз. – Приходи завтра к нам. Может, Клип поправится к тому времени. И смотри не забывай про носовой платок, понял?
– Не забуду, – пообещал мальчик. – Я его сохраню очень чистым, Джордж.
ШМЫГАЛКА ДАЕТ ОБЕЩАНИЕ
К вечеру Джордж почувствовала себя очень одиноко. Как же они бросили ее и уехали? Неужели не соскучились по ней? Может быть, даже и не вспомнили ни разу.
– Ну, ничего, хоть тебя со мной оставили, Тимми, – сказала она. – Ты ведь меня не бросишь?
Тимми потерся о ее ногу, довольный, что она не сердится. Он сам удивлялся – куда все подевались на целый день?
Во дворе послышалось цоканье копыт, и Джордж бросилась к двери. Приехали наконец! А как ей повести себя? Она испытывала одновременно и раздражение, и облегчение, смущение и радость. Девочка остановилась, не решив – то ли ей хмуриться, то ли улыбаться.
За нее решили другие.
– Эй, Джордж! – крикнул Дик. – А мы по тебе соскучились!
– Как твоя голова? Не болит? – подхватила Энн.
– Привет! – присоединилась Генри. – Зря ты не поехала с нами! Отличный был денек!
– Джордж! – позвал Джулиан. – Выходи! Помоги с лошадьми! Заодно расскажешь, как время провела!
Тимми уже прыгал вокруг них, радостно лая. Помимо воли ноги сами побежали навстречу к ним, и улыбку Джордж уже не в силах была сдержать.
– Привет! – закричала она. – Давайте помогу. Что, правда по мне соскучились? А я жутко по вам скучала!
Мальчики с облегчением отметили, что Джордж была снова самой собой, больше ни на кого не дулась. О головной боли никто упоминать не стал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37