Куколка, кто ж это у нас обожает овощи?
Куколка (с утомленным видом). Не знаю, тетя Роз.
Тетя Роз. Ох, как трудно запомнить и не перепутать, кто что любит и кто чего не любит! Но для Арчи Ли готовить легко, да, легко. Джим – тот привереда, ужасный привереда! А домочадцы Сузи и того чище. Все как на подбор привередники. До того капризны в еде, что я прямо умираю от нервного напряжения, когда на них готовлю. А вот Арчи Ли ест все, что ему ни подашь, да так, что сразу видно – ему каждый кусочек по вкусу. (Проводит рукой по его волосам.) Дай тебе бог здоровья, милый, за то, что на тебя так легко угодить!
Арчи Ли грубо отодвигает свой стул подальше от тети Роз.
(Нервно смеется и шарит в своем бездонном кармине, нащупывая ножницы.) Теперь я пойду во двор и срежу розы, пока их не обдуло ветром. Не могу я допустить, чтобы в моем доме не было цветов в воскресенье. А как только покончу с розами, вернусь к себе в кухню, растоплю свою плиту и приготовлю вам яйца по-бирмингемски. Не в моих правилах, чтобы мои мужчины остались недовольны ужином. Этого не будет. Я этого не допущу! (Спускается с крыльца и на последней ступеньке останавливается перевест дух.) Арчи Ли. А что это за штука – яйца по-бирмингемски?
Тетя Роз. Они были любимым блюдом отца нашей Куколки.
Арчи Ли. Это не ответ на мой вопрос.
Тетя Роз (словно поверяя секрет). Сейчас я расскажу, как их готовят.
Арчи Ли. Плевать мне на то, как вы их готовите. Я хочу знать, что это такое.
Тетя Роз (рассудительно). Но, сынок, как я могу объяснить тебе, что это такое, не рассказав, как их готовят? Нарезаешь хлеб ломтиками, потом вынимаешь из ломтиков середину, кладешь на сковородку, добавляешь масла; потом в каждую серединку выливаешь по яйцу, а сверху накрываешь вырезанным кусочком.
Арчи Ли (саркастически). А плиту растапливают?
Куколка. Нет, огонь развести забывают. Наверно, поэтому блюдо и называется яйца по-бирмингемски. (Смеется, довольная своим остроумием.) Тетя Роз (с живостью). Так уж это называется – яйца по-бирмингемски, и отец нашей Куколки просто с ума по ним сходил. Когда он бывал недоволен ужином, он требовал яйца по-бирмингемски и топал ногами до тех пор, пока я их не подам. (Воспоминание так забавляет ее, что она чуть не падает от смеха.) Он топал ногами, пока я их не подам… (Смех замирает, тетя Роз отходит от веранды, на ходу осматривая ножницы.) Куколка. Старуха совсем из ума выжила!
Арчи Ли. Как давно она у нас?
Куколка. В октябре приехала.
Арчи Ли. Нет, еще в августе. Притащилась к нам в августе прошлого года.
Куколка. Неужто в августе? А ведь верно, это был август.
Арчи Ли. Почему бы ей не перебраться к Сузи? Пускай покудахчет малость и там.
Куколка. Но у Сузи ей негде будет спать.
Арчи Ли. А как насчет Джима?
Куколка. Она как раз от него и переехала к нам. Жена Джима сказала, что старуха ее обкрадывает. Вот она от них и уехала.
Арчи Ли. Не верю, что старуха – воровка. А ты веришь, что она их обкрадывала?
Куколка. Конечно, не верю. Это просто был повод избавиться от нее.
ТЕТЯ РОЗ подошла к розовому кусту. Ее чуть не сбивает с ног порывом ветра.
Она шатается, потом обретает неустойчивое равновесие и сама смеется над собой.
Тетя Роз. Боже ты мой! Ха-ха-ха! Ох! Ха-ха-ха!
Куколка. Знаешь, стоит мне выпустить из рук кошелек, как эта старая дура тащится с ним ко мне и просит: «Проверь мелочь».
Арчи Ли. Зачем она это делает?
Куколка. Боится, что и я, как жена Джима, обвиню ее в воровстве.
Тетя Роз (напевает, ковыляя вокруг розового куста).
Расступись, земля, и скрой В недрах прах забвенный мой.
Арчи Ли. Твой двоюродный братец Банни, ну тот, у которого зубы торчат, придумал вроде новый способ использования нефтяных отходов?
Куколка. И да и нет.
Арчи Ли. Это еще как понимать?
Куколка. Ты же знаешь Банни. Сначала он что-то придумывает, потом втягивает в это акционеров, а затем все лопается и акционеры обращаются в суд. К тому же он уверяет, что его половина страдает какой-то женской болезнью.
Арчи Ли. У всех отговорка наготове. Они хоть и не блещут умом, а все-таки соображают, что старуха скоро загнется, и никому из них неохота, чтобы это произошло у него в доме.
Куколка. В общем, так оно и есть.
Арчи Ли. А вот я не могу от нее отделаться.
Куколка. Не ори.
Арчи Ли. Да что я – козел отпущения?
Куколка. Не ори, не ори!
Тетя Роз тихонько напевает у розового куста.
Арчи Ли. А тогда сплавь старуху кому-нибудь другому.
Куколка. Кому, Арчи Ли?
Арчи Ли. Эники-беники-тикалеса-эники-беники-ба. Вот пускай этот Ба и возится с ней.
Куколка. А кто он такой, твой Ба?
Арчи Ли. Кто угодно, только не я!
Медленно и осторожно двигаясь с ножницами вокруг куста, тетя Роз негромко напевает. Строки гимна перемежаются с диалогом на веранде. На двор опускается синий сумрак, но куст еще ярко освещен.
(С благоговейным ужасом.) У стариков бывают затяжные болезни, и приходится им давать морфий, а это, говорят, чертовски дорогая штука.
Куколка. И бывает, что они очень долго так могут протянуть, принимая морфий.
Арчи Ли. А морфия им нужно немало.
Куколка. Да, немало.
Арчи Ли. Ты только представь себе: вдруг старуха сломает бедро или еще что-нибудь и понадобится морфий!
Куколка. Ну что ж, нашим придется поприжаться и помочь нам.
Арчи Ли. Попробуй-ка выжми хоть грош из твоего братца Джима. Или из Сузи, или из Тома, или из Банни! Это же форменные скряги. Они из-за медяка удавятся.
Куколка. Люди они небогатые, потому за свое и держатся.
Арчи Ли. Предупреждаю: если она свалится и помрет у нас… (тяжело встает и сплевывает через перила) я ее сожгу, а пепел ссыплю в бутылку из-под кока-колы. (Снова, плюхается в кресло.
1 2 3 4