Меньший и более убогий цирк трудно было себе представить. Брезентовый шатер был дырявым и напоминал небо в звездную ночь или платье сумасшедшей Марии. Он был чуть больше крошечного рыбного рынка и едва накрыл его площадь. Если бы не исключительная преданность цирку, которой отличался негритенок Туиска, он, вероятно, проявил бы полное пренебрежение к "Цирку Трех Америк". Какое убожество!
Разве можно его сравнить с "Большим балканским цирком", у которого такой монументальный шатер, клетки со зверями, четыре клоуна, карлик и великан, дрессированные лошади, бесстрашные воздушные акробаты! Для Ильеуса его приезд был праздником, и Туиска не пропускал ни одного представления. А тут он лишь качал головой.
Его маленькое горячее сердце было полно любви и преданности и к негритянке Раймунде, его матери, стиравшей и гладившей чужое белье, - ей теперь, к счастью, немного полегчало, уже не так мучил ее ревматизм, - и к дочке Тонико Бастоса, маленькой златокудрой Розинье, его тайной страсти; и к доне Габриэле, и. к сеньору Насибу, и к добрым сестрам Рейс, и к брату Фило, герою дорог, королю руля, величественно водившему грузовики и автобусы. И, наконец, к циркам.
С тех пор как Туиска себя помнит, ни один цирковой шатер не воздвигался в Ильеусе без его активной помощи и плодотворного сотрудничества; он ходил вместе с клоуном по улицам, помогал униформистам, вдохновенно руководил мальчишеской клакой, выполнял различные поручения, был неутомим и незаменим. Он любил цирк не только как отличное развлечение, волшебное зрелище и серию увлекательных приключений.
Он приходил туда как в место, уготованное ему судьбой. И если Туиска до сих пор не удрал с одним из цирков, то, пожалуй, только из-за болезни Раймунды. Его помощь была нужна семье. Он добывал свои гроши самыми разнообразными способами, выполняя обязанности и прилежного чистильщика, и случайного официанта, и продавца пользующихся широким спросом сладостей сестер Рейс, и скромного посланца, передающего любовные записки, и превосходного помощника араба Насиба в приготовлении напитков для бара. Итак, Туиска вздохнул, увидев, как беден вновь прибывший цирк.
Едва не скончавшись в пути, "Цирк Трех Америк" добрался наконец до Ильеуса. Последний хищник - старый беззубый лев был подарен префектуре в Конкисте в благодарность за железнодорожные билеты, поскольку содержать его дальше было все равно невозможно. "Бойтесь данайцев..."[64] пошутил префект. В каждом городе, где останавливался цирк, непременно кто-нибудь из артистов убегал, даже не требуя неуплаченного жалованья. Было продано все, что можно продать, вплоть до ковров с манежа. В списке труппы теперь числилась только семья директора: жена, две замужние дочери и одна незамужняя, два зятя и один дальний родственник, который выполнял обязанности билетера и распоряжался униформистами. Семь членов труппы чередовались на манеже в самых различных номерах: эквилибристике, сальто-мортале, глотании шпаг и огня, хождении по проволоке, карточных фокусах, упражнениях на шестах, выкрашенных в черный цвет, и акробатике. Старый директор был клоуном, фокусником и играл на пиле, под музыку которой танцевали три его дочери. Вся семья объединялась во второй части программы для представления "Дочери клоуна" - смеси клоунады и мелодрамы, "веселой и трогательной трагикомедии, которая заставляет почтенную публику хохотать и рыдать". Как они добрались до Ильеуса, одному богу известно. Здесь они надеялись заработать хотя бы на пароходные билеты до Баии, где они могли бы присоединиться к какому-нибудь более преуспевающему цирку. В Итабуне семья почти нищенствовала. Деньги на проезд добыли три дочери две замужние и незамужняя, еще несовершеннолетняя, - они танцевали в кабаре.
Туиска был послан циркачам божественным провидением: он отвел несчастного директора к полицейскому комиссару, чтобы получить освобождение от налога, взимаемого полицией; к Жоану Фулженсио, чтобы напечатать программу в кредит; к сеньору Кортесу, хозяину кинотеатра "Витория", чтобы взять в бесплатное пользование старые стулья, ненужные после реконструкции кинотеатра, и в заслуживший недобрую славу кабак "Дешевая кашаса" на улице Сапо, чтобы нанять, по его совету, униформистов среди тамошнего жулья.
За все это Туиска получил роль слуги в пьесе "Дочь клоуна" (артист, исполнявший ранее эту роль, оставил цирк в Итабуне, не получив причитавшегося ему жалованья, и сменил арену на прилавок магазина).
– Директор прямо обалдел, когда по его просьбе я повторил свою реплику, я все сказал правильно. А ведь он еще не видел, как я танцую...
Габриэла радостно хлопала в ладоши, слушая рассказ Туиски о перипетиях минувшего дня и новости из волшебного мира цирка.
– Ты станешь настоящим артистом, Туиска. Завтра я буду сидеть в первом ряду. Я приглашу дону Арминду, - говорила она, - и попрошу сеньора Насиба, чтобы он тоже пошел. Он, конечно, сможет пойти, ненадолго оставив бар, чтобы посмотреть на тебя... Я буду хлопать так, что отобью себе руки.
– Мать тоже пойдет. Я ее проведу без билета. Может быть, после того, как она увидит меня на арене, она позволит мне уйти с ними. Только это очень бедный цирк... У них так плохо с деньгами. Они готовят себе еду прямо в цирке, чтобы не тратиться на гостиницу.
Но у Габриэлы было вполне определенное мнение о цирках:
– Все цирки хорошие. Возможно, этот рассыплется на части, но все равно он хороший. Больше всего на свете я люблю цирковые представления. Они мне страшно нравятся. Завтра я обязательно приду и буду хлопать изо всех сил. Я приведу с собой сеньора Насиба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165