ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Звуки гармоники затихли, голос Фагундеса громко раздавался в тишине. Габриэла прошептала:
– Продолжай играть, иначе они заметят.
Он заиграл мелодию сертана, горло у него перехватило, сердце замерло. Девушка тихонько запела. Уже была глубокая ночь, и угли костра умирали, когда она легла рядом с ним так, будто в этом не было ничего особенного. Ночь была такой темной, что они почти не видели друг друга.
С той чудесной ночи Клементе жил в постоянном страхе потерять ее. Поначалу он думал, что, раз так случилось, она уже не бросит его, пойдет с ним искать счастье в лесах края какао. Но вскоре он начал тревожиться. Она держалась, словно ничего между ними не произошло, вела себя с ним так же, как и с остальными. Габриэла всей душой любила смех и веселье, шутила даже с негром Фагундесом, всем улыбалась, и никто не мог ей ни в чем отказать. Но когда наступала мочь, она, уложив дядю, приходила в далекий уголок, где устраивался Клементе, и ложилась рядом, будто весь день она ни о чем другом и не думала.
На другой день, когда Клементе почувствовал, что привязался к Габриэле еще больше, когда ему казалось, что она стала частицей его самого, он хотел поговорить с ней о планах на будущее, но она лишь рассмеялась, чуть не издеваясь над ним, и ушла к дяде, который за последние дни все сильнее уставал и страшно похудел.
Однажды после полудня им пришлось остановиться: дядя Габриэлы был совсем плох. Он харкал кровью и уже не мог идти. Негр Фагундес взвалил его себе на спину, как мешок, и нес часть пути. Старик задыхался, и Габриэла не отходила от него. Он умер к вечеру, когда у него пошла горлом кровь. Урубу кружили над его трупом.
И вот Клементе увидел ее сиротой, грустной и одинокой, нуждавшейся в помощи. Впервые ему показалось, что он понял ее: она просто бедная девушка, почти девочка, которую нужно поддержать. Он подошёл к ней и долго говорил о своих планах. Ему много рассказывали о крае какао, в который они идут. Он знал людей, вышедших из Сеары без единого тостана, а всего через несколько лет приезжавших погостить домой битком набитыми деньгами. Так будет и с ним. Он хочет вырубать лес, сажать какао, иметь собственную землю, прилично зарабатывать. Только бы Габриэла пошла с ним, а когда там появится падре, они поженятся. Она покачала головой, она уже не улыбалась насмешливо, а лишь сказала:
– На плантацию я не пойду, Клементе.
Еще многие умерли в пути; тела их остались на дороге на растерзание урубу. Каатинга кончилась, начались плодородные земли, пошли дожди. Габриэла по-прежнему ложилась с Клементе, по-прежнему стонала и смеялась и спала, припав к его голой груди. Клементе становился все мрачнее. Он рисовал ей радужное будущее, но она только смеялась и качала головой, опять и опять отказывая ему. Однажды ночью он грубо оттолкнул ее от себя:
– Ты меня не любишь!
Внезапно, откуда ни возьмись, появился, сверкая глазами, негр Фагундес с ружьем в руке. Габриэла сказала:
– Ничего, Фагундес.
Она ударилась о пень, возле которого они лежали.
Фагундес наклонил голову и ушел. Габриэла засмеялась, злоба в душе Клементе росла. Он подошел к ней, схватил ее за запястья, она упала на кустарник, оцарапав лицо.
– Я готов убить тебя, да и себя тоже...
– Почему?
– Ты не любишь меня. - Дурак ты...
– Но, боже мой, что мне делать?
– Все это неважно... - сказала она и притянула его к себе. Сейчас, в последний день похода, растерянный и страстно влюбленный, он наконец решился: он останется в Ильеусе, откажется от своих планов - ведь ему нужно только одно: быть рядом с Габриэлой.
– Раз ты не хочешь идти на плантации, я постараюсь устроиться в Ильеусе. Правда, у меня нет ремесла, я ничего не умею, умею только землю обрабатывать.
Она неожиданно взяла его за руку, и он почувствовал себя счастливым победителем.
– Нет, Клементе, не оставайся. Зачем?
– То есть как зачем?
– Ты шел сюда, чтобы заработать денег, купить плантацию, стать фазендейро. Это тебе по вкусу. Зачем же тебе оставаться в Ильеусе и терпеть лишения?
– Чтобы видеть тебя, чтобы мы были вместе.
– А если мы не сможем видеться? Нет, уж лучше иди своей дорогой, а я своей. Когда-нибудь мы, может быть, встретимся. Ты станешь богатым человеком и не узнаешь меня. - Она говорила спокойно, как будто ночи, которые они провели вместе, ничего не значили, как будто они были просто знакомы.
– Но, Габриэла...
Он не знал, что ей возразить, забыл все доводы, все оскорбления, забыл о своем намерении побить ее - чтобы она знала, что с мужчиной нельзя шутить. Он едва смог выговорить:
– Ты не любишь меня...
– Хорошо, что мы встретились, путь показался мне короче.
– Ты в самом деле не хочешь, чтобы я остался?
– Зачем? Чтобы терпеть лишения? Не стоит. У тебя своя цель, добивайся ее.
– А у тебя какая цель?
– Я не хочу идти в лес, не хочу работать на плантации. Остальное одному господу богу известно.
Он замолчал. Страдание терзало его грудь, ему хотелось убить Габриэлу и покончить с собой, прежде чем они дойдут до места. Она улыбнулась:
– Все это неважно, Клементе.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Одиночество Глории (вздыхающей в своем окне)
Отсталые и невежественные, неспособные понять законы нового времени, прогресс и цивилизацию, эти люди уже не могут управлять...
(Из статьи доктора в "Диарио де Ильеус")
ЖАЛОБА ГЛОРИИ
У меня в груда огонь.
Ах, огонь мне грудь сжигает!
(Кто сгорит в моем огне?)
Дал полковник мне богатства,
дал красивый дом и сад,
мебель во французском стиле,
стулья хрупкие под зад,
шелковые дал сорочки,
пеньюары из батиста,
только нет таких корсажей
из атласа ли, из шелка ль,
из тончайшего ль батиста,
чтобы усмирили пламя
в моем сердце одиноком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
– Продолжай играть, иначе они заметят.
Он заиграл мелодию сертана, горло у него перехватило, сердце замерло. Девушка тихонько запела. Уже была глубокая ночь, и угли костра умирали, когда она легла рядом с ним так, будто в этом не было ничего особенного. Ночь была такой темной, что они почти не видели друг друга.
С той чудесной ночи Клементе жил в постоянном страхе потерять ее. Поначалу он думал, что, раз так случилось, она уже не бросит его, пойдет с ним искать счастье в лесах края какао. Но вскоре он начал тревожиться. Она держалась, словно ничего между ними не произошло, вела себя с ним так же, как и с остальными. Габриэла всей душой любила смех и веселье, шутила даже с негром Фагундесом, всем улыбалась, и никто не мог ей ни в чем отказать. Но когда наступала мочь, она, уложив дядю, приходила в далекий уголок, где устраивался Клементе, и ложилась рядом, будто весь день она ни о чем другом и не думала.
На другой день, когда Клементе почувствовал, что привязался к Габриэле еще больше, когда ему казалось, что она стала частицей его самого, он хотел поговорить с ней о планах на будущее, но она лишь рассмеялась, чуть не издеваясь над ним, и ушла к дяде, который за последние дни все сильнее уставал и страшно похудел.
Однажды после полудня им пришлось остановиться: дядя Габриэлы был совсем плох. Он харкал кровью и уже не мог идти. Негр Фагундес взвалил его себе на спину, как мешок, и нес часть пути. Старик задыхался, и Габриэла не отходила от него. Он умер к вечеру, когда у него пошла горлом кровь. Урубу кружили над его трупом.
И вот Клементе увидел ее сиротой, грустной и одинокой, нуждавшейся в помощи. Впервые ему показалось, что он понял ее: она просто бедная девушка, почти девочка, которую нужно поддержать. Он подошёл к ней и долго говорил о своих планах. Ему много рассказывали о крае какао, в который они идут. Он знал людей, вышедших из Сеары без единого тостана, а всего через несколько лет приезжавших погостить домой битком набитыми деньгами. Так будет и с ним. Он хочет вырубать лес, сажать какао, иметь собственную землю, прилично зарабатывать. Только бы Габриэла пошла с ним, а когда там появится падре, они поженятся. Она покачала головой, она уже не улыбалась насмешливо, а лишь сказала:
– На плантацию я не пойду, Клементе.
Еще многие умерли в пути; тела их остались на дороге на растерзание урубу. Каатинга кончилась, начались плодородные земли, пошли дожди. Габриэла по-прежнему ложилась с Клементе, по-прежнему стонала и смеялась и спала, припав к его голой груди. Клементе становился все мрачнее. Он рисовал ей радужное будущее, но она только смеялась и качала головой, опять и опять отказывая ему. Однажды ночью он грубо оттолкнул ее от себя:
– Ты меня не любишь!
Внезапно, откуда ни возьмись, появился, сверкая глазами, негр Фагундес с ружьем в руке. Габриэла сказала:
– Ничего, Фагундес.
Она ударилась о пень, возле которого они лежали.
Фагундес наклонил голову и ушел. Габриэла засмеялась, злоба в душе Клементе росла. Он подошел к ней, схватил ее за запястья, она упала на кустарник, оцарапав лицо.
– Я готов убить тебя, да и себя тоже...
– Почему?
– Ты не любишь меня. - Дурак ты...
– Но, боже мой, что мне делать?
– Все это неважно... - сказала она и притянула его к себе. Сейчас, в последний день похода, растерянный и страстно влюбленный, он наконец решился: он останется в Ильеусе, откажется от своих планов - ведь ему нужно только одно: быть рядом с Габриэлой.
– Раз ты не хочешь идти на плантации, я постараюсь устроиться в Ильеусе. Правда, у меня нет ремесла, я ничего не умею, умею только землю обрабатывать.
Она неожиданно взяла его за руку, и он почувствовал себя счастливым победителем.
– Нет, Клементе, не оставайся. Зачем?
– То есть как зачем?
– Ты шел сюда, чтобы заработать денег, купить плантацию, стать фазендейро. Это тебе по вкусу. Зачем же тебе оставаться в Ильеусе и терпеть лишения?
– Чтобы видеть тебя, чтобы мы были вместе.
– А если мы не сможем видеться? Нет, уж лучше иди своей дорогой, а я своей. Когда-нибудь мы, может быть, встретимся. Ты станешь богатым человеком и не узнаешь меня. - Она говорила спокойно, как будто ночи, которые они провели вместе, ничего не значили, как будто они были просто знакомы.
– Но, Габриэла...
Он не знал, что ей возразить, забыл все доводы, все оскорбления, забыл о своем намерении побить ее - чтобы она знала, что с мужчиной нельзя шутить. Он едва смог выговорить:
– Ты не любишь меня...
– Хорошо, что мы встретились, путь показался мне короче.
– Ты в самом деле не хочешь, чтобы я остался?
– Зачем? Чтобы терпеть лишения? Не стоит. У тебя своя цель, добивайся ее.
– А у тебя какая цель?
– Я не хочу идти в лес, не хочу работать на плантации. Остальное одному господу богу известно.
Он замолчал. Страдание терзало его грудь, ему хотелось убить Габриэлу и покончить с собой, прежде чем они дойдут до места. Она улыбнулась:
– Все это неважно, Клементе.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Одиночество Глории (вздыхающей в своем окне)
Отсталые и невежественные, неспособные понять законы нового времени, прогресс и цивилизацию, эти люди уже не могут управлять...
(Из статьи доктора в "Диарио де Ильеус")
ЖАЛОБА ГЛОРИИ
У меня в груда огонь.
Ах, огонь мне грудь сжигает!
(Кто сгорит в моем огне?)
Дал полковник мне богатства,
дал красивый дом и сад,
мебель во французском стиле,
стулья хрупкие под зад,
шелковые дал сорочки,
пеньюары из батиста,
только нет таких корсажей
из атласа ли, из шелка ль,
из тончайшего ль батиста,
чтобы усмирили пламя
в моем сердце одиноком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165