Грегори открывает окно. В квартиру врывается свежий ветер, и сразу становится прохладней. Он наливает себе еще водки, придвигает стул с высокой спинкой поближе к окну и устраивается так, словно собирается смотреть дневную спортивную передачу по телевизору.
– Ты когда-нибудь была на моем месте? – спрашивает он, не сводя взгляда с предгрозового неба. – Я думаю, была.
– Возможно.
– Насколько я знаю. Мне нравится знать. Она чувствует себя одинокой, лишней. Небо и
квартира с выключенными лампами становятся все темнее. Затем появляются первые отблески белого света, разрывающие воздух вдалеке. Так обрушивается на планету смертельный поток белых нитей, словно образующий преграду между двумя мирами; так стремится к земле вирус-паразит, жаждущий утвердить на ней свое господство; так цепляется за крошечную выемку в скале отчаянный альпинист в надежде удержаться хотя бы одним пальцем. Белый свет замораживает капли пота, выступающие на лице Грегори. Он начинает дышать глубже, его пристальный взгляд останавливается на вечернем небе. Она для него больше не существует. Он теперь оседлал молнию.
Она его покидает. Уходит на кухню, готовит кофе. Выпивает кофе, ест круассан. Гроза набирает мощь. Молния шипит, подкрадывается ближе. Гром грохочет с невероятной силой почти над головой. Когда наконец грозу относит дальше, она смывает с рук крошки и возвращается в зеркальную гостиную.
Грегори полулежит, растянувшись на стуле. Туманный белый свет заливает пространство, все обесцвечивая; фотографический негатив. Она догадывается, что этот свет – остаток электрического заряда. Он впустил его внутрь и уничтожил все следы удивительного фиолетового света, которым так мягко лучился с тех самых пор, когда она впервые увидела его на кладбище Пер-Лашез. Она осторожно подходит к нему сзади и дотрагивается до шеи. Он не реагирует. Она обходит его спереди, мягко опускается на колени. Пустой стакан из-под водки валяется на полу.
Его глаза широко открыты и до сих пор следят за грозой. Она еще шире раскрывает его правый глаз двумя пальцами, заглядывает в него. Запоздалая белая молния отражается в расширенном черном зрачке; через пять секунд – прощальные раскаты грома, затихающие где-то вдали. Он мертв.
Убив его, она не чувствует вины. Он ее обманывал и унижал. Он играл роль ангела, и за этот смертный грех ни архангел, ни херувим, ни серафим не даруют ему свое прощение.
Теперь она спокойно может отправиться к своей сестре в Дордонь.
37
На следующий день была очередь Мэтта и Крисси идти в супермаркет, но близился полдень, а Крисси, как и Джеймс, все еще не вставала. Она провела еще одну неспокойную ночь, разгуливая по дому во сне. Посреди ночи Мэтт нашел ее около рояля; она сидела, положив палец на черную клавишу. Каким-то образом ему удалось отвести ее обратно в кровать и при этом не разбудить.
– Давайте я пойду вместо нее, – предложила Сабина. – Можем взять с собой девочек.
– Я в магазин не собираюсь, – отрезала Джесси.
Сабина переглянулась с Рейчел, которая подметала пол в патио. За последние дни Сабина всячески пыталась сократить до минимума общение девочек как с Рейчел, так и с Крисси.
– Пойдем, дорогая. Устроим себе загородную прогулку.
В ответ Джесси сняла туфли, сбросила с себя хлопчатое платье и, пригнув голову, рванулась к бассейну. Раздался всплеск, и полетели брызги.
– Давай, Бет, надевай туфли.
Но Бет была занята тем, что собирала использованные петарды и аккуратно раскладывала их на траве, перепачкав при этом свои ручки почти до черноты. Она хотела очистить поле от обгоревших «мертвых» ракет. Сабина попыталась найти выход из создавшегося положения.
– Мэтт, может, Рейчел не будет возражать против прогулки с тобой?
– Ну уж нет! – возразила Рейчел. – Моя очередь прошла. Я останусь здесь и буду доставлять неприятности.
Сабина перевела взгляд с Рейчел на Бет и Джесси.
– С ними все будет в порядке, – заверил Мэтт.
В машине Сабина поделилась с Мэттом кое-какими дурными предчувствиями, по крайней мере насчет Рейчел.
– Что ты о ней думаешь? Как по-твоему, она надежна?
– А кто, черт побери, может считаться надежным?
– Я имею в виду – ты бы доверил ей своих детей?
– Конечно, доверил бы. Ты уж слишком над ними трясешься. – Мэтт не мог открыть ей то, что было у него на уме; поскольку Сабина догадывалась об интрижке своего мужа с Рейчел, она готова была возвести эту женщину в ранг серийного убийцы. Если бы Мэтт только намекнул на это обстоятельство, он тем самым не просто подтвердил бы наличие интрижки, но также дал бы ей понять, что эта история ему известна. Тогда бы уже никто в доме не смог спать спокойно.
Они въехали в старый город – бастиду – и зашли выпить кофе, прежде чем отправляться за покупками.
– Так что же, после того как я привез его обратно, ты так ничего от него и не добилась?
– Нет. – Сабина все крутила ложечкой в своей чашке, как будто искала там некий тайный смысл. – Он клянется, что пережил нечто вроде затмения. Кстати, он попросил не говорить тебе об этом. Он думает, что, если об этом узнают на работе, его компетентность окажется под сомнением.
– Ты ему веришь?
– Как ни странно, да. Мне кажется, он разрывается. Я хочу сказать, что в нем много разных людей и он сам не знает, кто он. Мы женаты двенадцать лет, а он мне словно чужой. И себе самому тоже. Он не знает, хочет ли он быть Джеймсом-отцом, боссом, дегустатором вин, ленивым грубияном, вольным философом, мужем… Знаешь, когда мы в последний раз занимались любовью? Когда он последний раз целовал или обнимал меня?
Он в упор посмотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92