:
– Милая, я дома!
Бриджит говорила по телефону, Абигайл висела у нее на ноге. Жена поднесла палец к губам, призывая мужа помолчать.
– Легок на помине, – сказала она в трубку. – Только что вошел.
Она прикрыла трубку ладонью и качнула одной ногой в сторону Нельсона – на другой крепко висела Абигайл.
– Смотри не упади, – сказала Бриджит тихо. – Мортон Вейссман хочет встретиться с тобой завтра за ленчем.

Вейссман небрежно назвал «Перегрин», модный гриль-бар на другой стороне университетского города, и Нельсон от растерянности не догадался предложить место подешевле. В полдвенадцатого он расхаживал по тротуару перед баром; Вейссман предложил прийти пораньше, пока не набежала очередь. Несколькими магазинами дальше Нельсон приметил Фу Манчу; его красный платок горел, как флаг. Нельсон повернулся в другую сторону и увидел идущую навстречу Линду Прозерпину; она на ходу ела печенье из пакета. Нельсон юркнул в бар.
Хозяйка усадила его в глубокой нише; тут же возник долговязый молодой официант с тщательно уложенными волосами и спросил, чего бы он хотел выпить. Нельсон предпочел бы импортное пиво, которое тут предлагали в самом широком ассортименте, но спросил воды. Он не знал, придет ли Вейссман, и не хотел тратить четыре доллара на кружку пива. На работе остались сандвичи с сыром. Когда-то, в лучшие времена, он захаживал в «Перегрин», однако это было до теперешнего падения. Сейчас, если они с Бриджит и выбирались пообедать – очень редко, обычно если теща из Чикаго присылала чек, – то в какое-нибудь шумное, чересчур освещенное кафе, где очередь за микроскопическим куском резинового мяса и позапрошлогодним салатом продвигалась со скоростью ледника, а оглушительный музон сладким сиропом лился в уши. По сравнению с этими кафешками «Перегрин» с его деревянными полами и резной барной стойкой казался раем. Кормили изысканно и вкусно, расторопные официанты со спортивной грацией скользили между столами, блюз и джаз, куда лучшие по составу авторов/исполнителей, звучали ровно на нужную громкость из прекрасно отлаженной акустической системы.
Официант принес воду. Нельсон поглядел на стакан, но пить не стал, гадая, придется ли платить, если предстоит уйти. Меню он даже не открыл, чтобы напрасно не травить душу, все равно ему это не по карману, особенно если Вейссман не явится. Вместо этого Нельсон стал разглядывать публику и приметил нескольких звезд с других факультетов. Долговязый профессор индейской антропологии, отбросив назад белокурые волосы и выставив щетинистый подбородок, смотрел, кто еще пришел. За соседним столиком несколько специалистов по куриному полиомиелиту, двигая кадыками под туго затянутыми галстуками, возбужденно обсуждали, как им пробиться в Совет по национальной безопасности. Пламенная феминистка с юридического факультета, встряхивая копной непослушных волос и размахивая руками, рассказывала восхищенным слушательницам с такими же непослушными волосами, как она вчера в телепередаче отбрила Теда Коппела Тед Коппел – известнейший американский политический комментатор, ведущий программы «Ночная линия».

.
Нельсон взглянул на часы. Вейссман опаздывал на десять минут. В любой момент могла подойти хозяйка и попросить, чтобы он что-нибудь заказал или хотя бы пересел ближе к туалету.
– Нельсон, мой добрый друг!
Нельсон поднял глаза – Вейссман вешал дорогое пальто на крючок у входа в нишу. Улыбаясь, бывший наставник двумя руками схватил его ладонь и энергично потряс.
– До чего же приятно вас видеть! Как давно мы не встречались, дорогой мой друг!
– Рад вас видеть, – сказал Нельсон и слабо добавил: – Профессор Вейссман.
– Что такое? Почему вдруг «профессор Вейссман»? Мне казалось, мы знакомы гораздо ближе.
Не успел Нельсон ответить, как подскочил долговязый официант. Вейссман заставил его повторить, медленно, весь список импортного пива, прежде чем остановил выбор на бельгийском бренде по шесть долларов за бутылку.
– А вы, Нельсон? – Вейссман широким жестом подозвал официанта назад.
– Я так рано не пью. – Нельсон потянулся к воде. Вейссман отпустил официанта.
– Боже мой, Нельсон, неужели и вы заделались постмодернистским пуританином? Пьете только бутафорскую воду?
– М-м, нет. – Нельсон подумал: а вдруг официант принес минералку, за которую придется платить? – и отодвинул стакан.
– Недавно я угощал аспирантов, так они пили только жуткое безалкогольное пиво. – Вейссман отодвинул меню, делая вид, что это просто красивый жест, а не дальнозоркость, помноженная на тщеславное нежелание носить очки. – Или приторный лимонад, похожий на разведенные леденцы. Фу, при одной мысли зубы болят!
– Мне просто немножко рано. – Нельсон открыл меню. Он не знал, заплатит ли Вейссман за ленч, поэтому читал только цены, выбирая, что подешевле. Он с удовольствием вспоминал здешние бургеры – «Перегрин» выращивал собственных бычков, – но они были слишком дороги. Он знал, что с чаевыми может потратить долларов десять, поэтому проглядел страницы с закусками и салатами, не решившись даже взглянуть на горячие блюда.
– Сегодня я попробую что-нибудь новенькое, – сказал Вейссман официанту, когда тот поставил перед ним пиво. – Возьму-ка лонг-айлендскую утку с пряным винегретом. И морковь, если вы твердо поручитесь, что она не из банки.
– Разумеется. – Официант тряхнул головой.
– Отлично! – Вейссман широким жестом протянул официанту меню. Тот посмотрел на Нельсона.
– М-м. – Нельсон прочистил горло. – Домашний салат?
Официант сморгнул. Нельсон протянул ему меню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138