Но что мне делать?
Он передал: «Как?»
«Вызывай «Штромберг» на постоянной частоте «Копарелли» и точно, повторяю, точно передай следующий текст: кавычки Судно захвачено, думаю, что арабами кавычки закрываются.
Тюрин кивнул. Дикштейн решит, что Кох успел передать эти несколько слов до того, как арабы убили его. Предупрежденный, Дикштейн сможет отбить «Копарелли». А затем «Карла» Ростова столкнется с судном Дикштейна, как и планировалось. Но что со мной будет? — подумал Тюрин.
Он отбил: «Все понятно». До него донесся отдаленный глухой удар, словно кто-то пришвартовался к борту судна. Сначала он не обратил на это внимания, а потом припомнил, что на борту нет никого, кроме них с Кохом. Подобравшись к дверям, он выглянул из них.
На борт поднимались федаины.
Задраив двери, он поспешил обратно к передатчику. «Хассан здесь», — передал он.
Ростов ответил: «Тут же связаться с Дикштейном».
«А что мне потом делать?»
«Прятаться».
Большое спасибо, подумал Тюрин. Вздохнув, он настроился на другую волну, чтобы связаться со «Штромбергом».
В голову ему пришла мрачная мысль, что ему уж больше не придется поесть даже соленой трески.

Я было думал, что придется обвешиваться оружием до зубов, но тут это просто смешно, — сказал Дикштейн, и все охотно рассмеялись.
Поступившее послание с «Копарелли» сразу же изменило его настроение. Сначала он был просто поражен. Каким образом противная сторона смогла проникнуть в его планы настолько, что им удалось первым захватить «Копарелли»? Должно быть, где-то он допустил ужасную ошибку, доверившись кому-то. Сузи?.. Но пока не имело смысла терзаться угрызениями совести. Их ждал бой. Его мрачная подавленность исчезла. Напряжение не покинуло его; оно сжалось подобно стальной пружине, но теперь он мог управлять им на пользу делу, он знал, как его использовать.
Двенадцать человек в кают-компании «Штромберга» почувствовали перемену, происшедшую в Дикштейне, и им передалась его собранность перед схваткой, хотя они понимали, что кое-кому из них скоро придется погибнуть.
Теперь они в самом деле были вооружены до зубов. У каждого был 9-миллиметровый автомат «Узи», компактное удобное оружие весом в девять фунтов с полным магазином в 25 патронов и с откинутым прикладом всего на дюйм длиннее двух футов. У каждого было по три запасных магазина, а в кобуре на поясе — 9-миллиметровый «Люгер», обойма которого снаряжалась теми же боеприпасами, что и автомат; с другой стороны на поясе висели четыре ручные гранаты. Кроме того, каждый обзавелся оружием по своему собственному выбору: ножи, дубинки, штыки, кастеты и другое ещё более экзотическое, которое трудно даже представить смертельно опасным оружием.
Дикштейн понимал, в каком настроении его боевые друзья, и понимал, что оно перешло к ним от него. Он и раньше сталкивался с таким общим духом перед боем. Всем им не был чужд страх, и, как ни парадоксально, именно он заставлял их желать скорейшего начала схватки, потому что хуже всего было ожидание; обстановка боя оказывала наркотическое воздействие, и лишь после него было ясно, кто остался в живых, кто погиб, но ни о чем больше не надо беспокоиться.
Дикштейн детально разработал план атаки и рассказал о нем. «Копарелли» — этакий миниатюрный танкер, с трюмами в передней и средней части палубы, с основной надстройкой на корме, где располагается и дополнительная. Основная надстройка включает в себя командный мостик, каюты офицерского состава и общую кают-компанию; под ней — кубрики команды. В дополнительной надстройке проход, ведущий к кладовым, а под ними — машинное отделение. На палубе обе надстройки отделены друг от друга, но внизу сообщаются между собой.
Им предстоит высаживаться тремя группами. Аббас атакует с носа. Остальные две, возглавляемые Бадером и Гибли, штурмуют с правого борта и левого по трапам, свисающим с кормы.
Обеим этим штурмовым группам предстоит сразу же уходить вниз и двигаться вперед, уничтожая врагов внутри судна, куда их должен будет загнать Аббас и его люди с носовой части судна. Поскольку принятая стратегия действий предполагала, что основной очаг сопротивления останется на мостике, Дикштейн решил сам заняться им.
Атака должна состояться под покровом ночной тьмы: в противном случае им ни в коем случае не удастся подняться на борт — их засекут едва только они окажутся на палубе. Осталось решить проблему, как не подстрелить друг друга в ночном бою. Он предложил опознавательный сигнал, слово «Алия», и атакующие силы были разведены в разные стороны, чтобы они не столкнулись друг с другом, пока все не будет кончено.
Теперь оставалось лишь ждать.
Они сидели тесным кружком на «Штромберге», столь похожего на «Копарелли», где им скоро предстояло драться и умирать. Дикштейн обратился к Аббасу.
— С носа вы будете держать под контролем переднюю часть палубы, пространство, открытое для огня. Размести своих ребят за прикрытиями и оставайтесь там. Как только враг на палубе попробует сменить позиции, снимайте его. Ваша главная проблема — подавить огонь с мостика.
Развалившись в кресле, Аббас ещё больше, чем обычно, походил на танк. Дикштейн мог только радоваться, что он рядом с ним.
— И мы первыми открываем огонь. Дикштейн кивнул.
— Да. У вас есть хорошая возможность попасть на борт незамеченными. Но не открывайте огня, пока последний из нас не поднимется на палубу.
Кивнул и Аббас.
— Я вижу, что в моей команде и Поруш. Ты же знаешь, что он мой зять, муж сестры.
— Да. Кроме того, я знаю, что он единственный женатый человек здесь. И, думаю, у тебя есть право позаботиться о нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120