Затем он добавил: «Я был бы удивлен, если оказалось, что на теле ската обнаружена шерсть, подобная собачьей или кошачьей (повторите это еще раз, профессор!), однако, будучи выброшенными на берег, под действием солнца небольшие волоски на их (мант) теле могут выглядеть как подстриженная шерсть». Это последнее заявление представляет собой полнейшую чушь, поскольку ни один скат не покрыт никакими «волосками» и поскольку вслед за этим профессор Кларк совершенно справедливо заметил, что у мант «жесткая кожа без какой-либо чешуи».
Его заключительная фраза также может считаться классической: «Очень нехорошо, когда что-то лежит на берегу и никто не знает, что это такое».
В день отбытия второй группы, 16 марта, первый раз шевельнулся занавес секретности. Прессе это не понравилось, о чем газеты заявили на первой полосе и огромными буквами. Они обратились к сенатору Гортану, который сказал, что «вероятно, они (ученые) вначале решили отчитаться перед премьером и передо мной (сенатором Гортоном), отвечающим за работу НИЦАС». Таким образом, мы можем с полным основанием утверждать, что добрый сенатор в вопросе с секретностью просто-напросто «подставил» ученых.
Уровень секретности становился все выше и выше — штатный фоторепортер национального географического общества из Вашингтона, мистер Р. Б. Гудвуд, находившийся в то время в Австралии, вместе со своим приятелем У. Кларком зафрахтовал вертолет, чтобы собственными глазами взглянуть на чудовище, но в Ланчестоне, прежде чем присоединиться к поисковой группе, его заставили дать клятву «о неразглашении информации».
Этот или какой-то другой репортер выявил некоторые весьма странные факты, касавшиеся операции по вывозу двух громадных кусков тела существа, которые из-за невыносимой вони пришлось подвесить к вертолету снаружи. Он писал: «Секретность, не позволявшая «ученым» делать заявления для печати о своей работе на побережье, также распространялась и на хранение образцов в Зихане. О перевозке образцов со взлетной полосы во двор отеля «Центральный» на грузовике гидроэлектрической компании знали всего несколько человек. Они же знали, что образцы сгрузили во дворе и накрыли их перевернутым кузовом, снятым с грузовика. Затем образцы уложили на другой грузовик и в субботу утром перевезли их в Хобарт». (17 марта, обратите внимание.)
Но это приводит нас к другой загадке. Каким образом все эти люди могли сделать полный и подробный отчет об этом веществе к вечеру следующего дня' (чтобы добраться до Хобарта, грузовику понадобилась вся суббота), тогда как прекрасно оснащенные лаборатории НИЦАС целую неделю пытались идентифицировать вещество, и тщетно? Они что, волшебники? Или же провели идентификацию на берегу? И действительно ли вещество было полностью идентифицировано?
Ну, и что нам делать со всей этой чушью? Имел ли предмет 20 футов в диаметре, как сообщалось в самом начале? Или же это был лишь кусок гниющей китовой ворвани длиной около десяти футов? Был ли он покрыт шерстью, волосами, мехом или только производил впечатление покрытого «чем-то» вследствие распада и выщелачивания жира, оставшегося в комке волокон, выглядевших как волосы? Кто среди всех тех, кто проводил исследования и делал заявления об исследованиях, настоящие ученые? Имели ли они хотя бы формальный опыт подобных исследований? Сколько всего «чудовищ» было разбросано на побережьях Тасмании, и действительно ли вторая поисковая группа исследовала именно то чудовище, о котором сообщил Моллисон, и то самое, которое первыми нашли господа Фентон, Бут и Энтони? Нет никакой гарантии, и информация о перемещениях ^чудовища» по берегу представляется чрезвычайно неопределенной и в любом случае крайне запутанной. Но это еще не все.
Самым важным среди всего этого гвалта является вопрос научной достоверности и официальной ответственности. Нас торжественно призывают поверить, что любая группа людей, даже с минимальным образованием на уровне вспомогательной школы для дебилов, не в состоянии отличить 10 футов тухлой китовой ворвани от 20 футов неизвестного волосатого и бескостного беспозвоночного?
Эта мысль представляется нелепой, но если это так, нам остается лишь тонко намекать, что австралийское образование в области естественных наук нуждается в коренной реорганизации!
Если же это не так, то что же, в конце концов, нашли господа Фентон, Бут и Энтони? И ради чего потребовались столь болезненные усилия, чтобы избавиться от их находки?
Где образцы? Где квалифицированные биохимические анализы их? Было ли это все лишь гигантской ошибкой, которую «наука» была вынуждена скрыть, чтобы из.бежать обвинений в своей некомпетентности, легковерии и неэффективности? К чему секретность и уклончивые заявления?
Что бы это ни было, как профессиональный «охотник за чудовищами» и опытный зоолог, могу сказать, что вся эта история имеет дурной запашок. А исследователи «чудовища» не могут согласиться даже с этим!

Глава 2. КАК ЭТО, БИШЬ?
В последнее время возникла и развилась тенденция относить все странности и загадки на счет умопомешательства, причем вне зависимости от природы и харак-; тера этих странностей и загадок — это касается и неизвестных животных всех размеров, замеченных или предположительно замеченных в море.
Действительно, здоровый скептицизм необходим, но процесс исследования требует также и определенной степени объективности, особенно это относится к исследованиям странных, еще не изученных явлений. Времена, когда человек твердо верил, что знает в природе все, сейдас безвозвратно ушли в прошлое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70