– Хорст провалился в снег чуть ли не по колено, но устоял.
– Конечно, – твердо ответил брат Ласти. – Как сказано в Книге Предписаний – вера заключает в себе все, и силу, и победу, и богатство.
Он ловко расстелил вытащенное из седельной сумки одеяло, и практически силой усадил Хорста. Не успел бывший сапожник и глазом моргнуть, как второе одеяло оказалось у него на плечах.
– Отдыхайте, – сказал брат Ласти с сочувствием. – Мы все сделаем сами.
Он отошел к коням, зазвенела сбруя, зашуршали снимаемые с лошадиных спин мешки, а Хорст остался сидеть, вглядываясь в сгущающийся мрак и вслушиваясь в шорох ветвей на ветру.
Закрыв глаза, испытал знакомое ощущение падения, а когда открыл, обнаружил, что снега больше нет, с неба льется тусклый желтый свет, а между черными склизкими стволами плавают клочья серого тумана.
Здесь, в изнанке мира, все оставалось так же как раньше.
Желание узнать, что происходит в Вестароне и прочих местах, накатило на Хорста с такой силой, что он закрыл глаза и попытался переместиться в пространство над доской для Вечной Игры, откуда так легко попасть в любую часть Полуострова.
Как и следовало ожидать, ничего не вышло – даже для мага невозможно попасть в то место, что больше не существует.
– Разрази меня Хаос, – Хорст почти собрался вернуться в обычный мир, когда странное ощущение заставило его замереть.
Тело мага точно раскрылось, подобно цветку и он не увидел, а скорее почувствовал огромные пространства Полуострова, бескрайние равнины юга, дыбящиеся в центре горы, щетину лесов севера.
И кипящее всюду беспокойство.
В степях ключом била злая, чуждая сила, вызывающая судороги, с востока накатывала колющая, замораживающая дыхание и жизнь мгла Хаоса, и везде, везде полыхали костры безумия.
Оно ползло от одной людской души к другой, заражая целые города.
Все закончилось так же внезапно, как и началось, и бывший сапожник обнаружил себя сидящим под деревом, а рядом – Радульфа, не очень тщательно пытающегося скрыть беспокойство.
– С вами все хорошо, господин? – шевеля усами, спросил бывший десятник, за спиной которого разгорался, выстреливая искрами, костер.
– Лучше не бывает, – Хорст неожиданно легко встал и шагнул туда, где в пламени шипели, не желая разгораться, дрова.
Жуткое видение охваченного пожаром Полуострова гасло, отступая перед обыденными мыслями.
Стена колыхалась так, словно по ней колотила нога размером с хорошую гору, башни вздрагивали и Священные Кубы источали неровный, дрожащий свет, похожий на мерцание гаснущей свечи.
Свет этот тух, едва добираясь до палисада на восточном краю Стены, за которым колыхалась ожившая, впавшая в безумие тьма. Из нее то и дело высовывались гроздья щупальцев, оскаленные безглазые пасти, нечто бесформенное, но от этого не менее страшное.
На горизонте царило буйство света, перед которым устыдилась бы любая гроза. Сотни молний били одновременно в разных направлениях, извивались полосы светящегося тумана, красные, золотистые, белые. Метались зарницы, и даже земля рождала языки пламени.
Меж ними ползли и двигались силуэты, один взгляд на которые заставил бы сердце обычного человека задрожать от ужаса.
Но стоящие на Стене не были обычными людьми. Редары и послушники Ордена деловито рубили лезущих через палисад тварей, на место павших вставали новые, отрядами передвигались оруженосцы, и служители в храмах повторяли молитвы, не обращая внимания на пересохшее горло и потрескавшиеся губы.
Орден Алмаза сражался из последних сил.
Глядящий на Стену магистр понимал это лучше всех, поскольку громадный драгоценный камень, именуемый обычно Сердцем Ордена, позволял заглянуть в любое место, где находились братья.
А этой ночью, тринадцатого дня Холодного месяца семьсот тридцать седьмого года от Исхода Хаос атаковал по всему Перешейку. На Стену вышли все редары, послушники и оруженосцы, кроме оставшихся в Цитадели и отправленных на запад для набора новых братьев.
И магистру оставалось только смотреть, как гибнут его лучшие воины. Скрипеть зубами, вспоминая о войске, не так давно отправленном против самозванного Сына Порядка по имени Хорст Вихор и бесславно погибшем на берегу залива Ульвдет.
Магистр управлял Орденом больше трех десятилетий и еще командором застал кровавый день, когда тридцать пять лет назад Стена чуть не пала под натиском чудовищных тварей. Но тогдашний штурм, случившийся в знойный полдень, не шел ни в какое сравнение с нынешним.
Волны Хаоса накатывали одна за другой, отступая лишь для того, чтобы ударить с новой силой. Все больше братьев находило смерть от когтей, зубов, от заставляющего убивать себя безумия.
Сердце Ордена послушно показывало то один участок Стены, то другой, но везде происходило одно и то же.
Священный Куб на одной из северных башен начал гаснуть. Словно черное крыло поднялось над ней и лавина мелких визжащих существ хлынула через парапет, а из несокрушимой, казалось каменной плоти донесся неприятный скрежет.
– О Победитель-Порядок… – прошептал магистр.
Служители в ближайшем к месту прорыва храме, судя по всему, удвоили усилия. Куб засиял вновь, заставляя мелких тварей обугливаться, превращаться в комки обгорелого мяса.
Сердце Ордена донесло тошнотворный, отвратительный запах, а магистр облегченно вздохнул и задумался, что завтра же надо отправить гонца в Эрнитон, за новыми служителями…
Если оно наступит, это завтра.
Только к рассвету, когда многие сотни редаров, послушников и оруженосцев погибли, неистовое сверкание на востоке начало ослабевать, исчезли уродливые силуэты, окруженные полотнищами сияющего тумана, и болезненная, конвульсивная дрожь, сотрясавшая землю, уменьшилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19