К тому моменту, когда вернулся Нивуч, он успел выпить три кубка и опустошить блюдо. Последние признаки мертвенности исчезли с лица, на смуглых щеках появился румянец.
– Я прибыл, мессен, – даже в обычном торлаке из темно-синей ткани ученик выглядел странно. Напоминал вырядившуюся в человеческую одежду большую хищную птицу, в светлых глазах таилось холодное презрение.
– Отлично, – консул потер подбородок. – Сейчас явятся остальные, и я объясню, что вам предстоит.
Ждать пришлось недолго. Из-за парадных дверей донесся топот, и в зал вступил Тратис, а за ним – шестеро гвардейцев в кольчугах, округлых шлемах с крылышками и черных плащах.
– Консулу слава! – дружно рявкнули они, Харугот чуть заметно поморщился, дрогнул угол его рта.
– Пусть выстроятся в линию, – приказал хозяин Безариона, – хочу их осмотреть…
Чернокрылые выполнили приказ и замерли. Харугот впился в них пристальным взглядом. Кое-кто из воинов побледнел, кое-кто покраснел, но ни один не вздрогнул, не опустил глаз.
– Неплохо, – одобрительно заметил консул и подал ученику знак налить еще вина в кубок. – А сейчас представ нам своих парней, Тратис.
– Да, мессен, – командир гвардейцев вышел вперед, прокашлялся. – Вот этот, что стоит с краю, родился в Безарионе, в Тухлой яме. Первого человека убил в десять лет, еще через пять оказался в тюрьме. Быть ему казненным, но он попал в число Боевых Висельников, – при упоминании отряда смертников, созданного из преступников для борьбы с пиратами, невысокий, коренастый воин ухмыльнулся. Стали видны гнилые зубы, – и ухитрился там выжить. Отлично владеет коротким клинком.
– Имя?
– Сераф Мокрый.
– Великолепно, – Харугот отхлебнул вина. – Следующий.
– Картил Одлан, – Тратис указал на высокого и стройного Чернокрылого, чем-то похожего на эльфа. – Родом из лесов северной Норции, способен выследить оленя на голых камнях и учуять запах дурных мыслей. Прекрасно стреляет из лука, но и меч в его руках крайне опасен.
– Хорошо. Следопыт вам понадобится.
– Парам Терсалимец, – смуглый воин, из-под шлема которого выбивались заплетенные в косички черные волосы, выпятил широкую грудь. – Неистов в схватке, прославился еще при Хорстене, где убил пятерых таристеров…
– Как же, помню, – правитель Безариона помрачнел, едва речь зашла о том дне, когда он потерпел самое чувствительное поражение. Тогда объединенные силы северных графств, герцогств и королевств вынудили консула остановить войско и прекратить войну. – Он удостоился моей личной благодарности…
– Андвайн Гедари, – Тратис перешел к мягко улыбающемуся Чернокрылому. – Лучший боец гвардии. Умеет все. Иногда мне кажется, что в бою у него вырастают четыре дополнительных руки.
– Они ему скоро пригодятся, – кивнул Харугот.
Пятый и шестой воины оказались близнецами, невысокими, широкоскулыми и русоволосыми. Тратис сообщил, что родились они далеко на востоке, у тердумейских озер, много лет провели в отряде убийц тамошнего короля. Угодив в опалу, бежали в Безарион, где и попали в гвардию.
– Зовут их Мкарчик и Левон, – сказал командир Чернокрылых напоследок, – и верность их, как и всех остальных, не подлежит сомнению.
– Прекрасно, – консул указал на стоящего сбоку от тронного помоста ученика. – Это Нивуч, он один из самых умелых и жестоких магов Безариона. С сего момента вы, парни, переходите под его полную власть. И любой, кто проявит неповиновение, погибнет самой мучительной смертью. Это я вам обещаю, клянусь Великой Бездной.
Сераф Мокрый вновь ухмыльнулся, Парам Терсалимец оттопырил нижнюю губу, прочие воины остались неподвижны и бесстрастны, как статуи.
– А сейчас, – Харугот поднялся, – я покажу, что вам предстоит сделать… Следуйте за мной.
Он сошел с помоста и зашагал к пролому в стене, где испускал рдяные зарницы Камень Памяти. Подойдя к нему вплотную, консул поднял руки и начал рисовать в воздухе сложные переплетающиеся знаки. Лицо правителя Безариона, освещенное багровым огнем, превратилось в застывшую маску. На лбу выступили капли пота, блестящие, точно жемчужины. Свечение Камня резко усилилось. Заскользили по округлым богам символы, точно сотканные из алого огня. В выемке, похожей на отпечаток человеческого лица, сгустилась тьма.
Консул прошипел что-то неразборчивое, выбросил правую руку. От верхушки Камня Памяти к широкой, мозолистой ладони поднялся луч белого света. Потолстел, скачком превратился в сверкающую поверхность. В ней возникло изображение молодого воина с мечом в руках.
Мужчина выглядел обычно – высокий, плечистый, с густыми русыми волосами и родинкой на щеке. А вот клинок в его руках казался выточенным из сияющего голубого льда.
– Этого человека зовут Олен Рендалл, – приглушенно, словно через боль, сказал Харугот, – два дня назад он был здесь, в Золотом замке. А сейчас, скорее всего, покинул Безарион. Ваша задача – взять его след, найти и убить. При этом учтите, что он хорошо сражается, а оружие у него необычное…
– Позвольте вопрос, мессен? – подал голос Нивуч. – Это кость йотуна?
– Совершенно верно. И я не советую вам скрещивать с ней клинки из лучшей андалийской или даже гномьей стали. Кроме того, Олен путешествует не один. С ним девушка-лучница и маг-недоучка. Их тоже убейте, а меч принесите мне. И не вздумайте браться за него иначе, чем через ножны!
Чернокрылые слушали консула. Сераф продолжал ухмыляться, Андвайн Гедари хмурился, а близнецы Мкарчик и Левон выглядели довольными, словно псы, загнавшие кота на дерево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19