И примерно в это же самое время далеко внизу, на улице, инквизитор по имени Гордий вдруг почувствовал, как невольное напряжение медленно, но верно съедает его гипнотическую силу, а мороз, усилившийся в эти предрассветные часы, еще более ускоряет этот процесс. 35 Начальник городского угрозыска Кирсанов, дежуривший в эту ночь по городу, сгонял к отелю «Снежная Королева» всех, кого только мог — включая гаишников, пэпээсов, и даже участковых. Высшая школа милиции, само собой, тоже была поднята по тревоге и выехала к месту событий. А вот своих собственных подчиненных во время этого аврала Кирсанов почему-то обходил стороной.Когда старшему оперуполномоченному угрозыска Кондратьеву позвонил Короленко, первый еще ничего не знал о событиях в отеле. Он в это время завершал обыск калгановского дома, который не дал никаких положительных результатов. Теперь Кондратьев собирался выехать на поиски места сборища Детей Солнца, дабы выявить в толпе беснующихся сектантов разыскиваемого Данилова.Однако звонок Короленко не дал этим благим намерениям осуществиться. Полковник звонил по своему сотовому телефону, который он в соответствии с недавно изданной инструкцией всегда носил с собой на случай срочных сообщений и критических ситуаций. А вызвал Короленко служебную машину Кондратьева, где, по счастью, дремал шофер. Телефон прервал его чуткий сон, и через минуту по зову коллеги к машине подбежал Кондратьев.— Слушай и не перебивай, — сказал ему Короленко. — Я звоню из отеля. Тут неприятности. Похоже на вооруженный захват. Слушай задание. Немедленно найди ту бабу, которая жила с Даниловым, и выбей из нее все, что ей известно про акцию в отеле.— А ей точно что-нибудь известно? — неуверенно спросил Кондратьев.— Черт ее знает! Но ты все равно выбей. И сообщи мне по сотовому. А я пока разберусь в ситуации.Озадаченный во всех смыслах Кондратьев еще с минуту держал трубку около уха, хотя собеседник уже отключился. Потом старший оперуполномоченный приступил к выполнению приказа, для чего вывел из дома своих людей и распорядился, чтобы они оставались на калгановской вилле, пока туда не явится ее хозяин и иже с ним, а когда явятся — задержать их для допроса по подозрению в укрывательстве преступника или преступников.После этого Кондратьев сел в машину и спешно отбыл, ничего не сказав Туманову и тем самым сильно его удивив. Однако следователь не стал выяснять причину столь поспешного отъезда розыскника и решил тоже дождаться Калганова, который, может, и не укрывал никого, но тем не менее имел кое-какую полезную для милиции информацию, и уже по этой причине заслуживал серьезного допроса с пристрастием.Кондратьев, между тем, не считаясь с ночным временем и интересами мирных граждан, заявился в ту самую квартиру с тараканами, которую снимал разыскиваемый (и почти уже разысканный) Данилов. За квартиру было уплачено вперед аж до первого февраля, ее хозяина в этот момент не было в городе, и Лена Зверева вовсю пользовалась создавшимся положением — то есть решила жить в этой квартире, пока не выгонят.Однако когда среди ночи раздались звонки в дверь, а затем громкий стук руками и ногами и наконец крики: «Откройте! Милиция!», Лена подумала, а не будет ли лучше притворится, что она здесь вовсе не живет. И притворялась довольно успешно до тех пор, пока в замочную скважину не закричали:— Мы знаем, что ты здесь! Открой, или я выбью дверь.Меньше всего Лене хотелось отвечать перед Костей Даниловым за выбитую дверь. Кроме того, если дверь действительно сломают, то Лене более не удастся убедительно изображать собственное отсутствие, а раз так, то притворяться дальше бессмысленно.И она открыла дверь. 36 Ткача подвела самонадеянность.Вот уж где он совершенно не ожидал никакой опасности, так это во владениях своего друга Грекова, под охраной лучшей в городе службы безопасности и в присутствии высшего милицейского начальства.Кончилось это плачевно. Пока Добродеев произносил по трансляции свою речь, молодчики Ткача успели достать пистолеты, но пустить их в ход не смогли — хотя бы потому, что вооруженные люди в черном, ворвавшись в зеркальный зал, первым делом взяли в оборот любимого сына Ткача. А когда к голове драгоценного чада приставлена пара стволов, тут уже не до вооруженного сопротивления.Тут же всех людей Ткача разоружили, а самого Ткача обрадовали сообщением, что если придется убивать заложников, то начнут с его ребят, затем последует его сын, а потом уже он сам. И только после этого наступит черед прочих гостей.Самого Ткача с сыном сразу же отделили от большинства заложников и отвели в ресторан Герда, где уже находились губернатор, мэр, оба милицейских генерала и сам Греков — все вместе с семьями. Здесь же была и Яна Ружевич, которая наконец-то поняла, что имел в виду Коваль, когда пытался отговорить ее от приезда сюда. Самого Коваля с нею сейчас не было — его оставили в Зеркальном зале.— Идиот! — прошипел Ткач, адресуясь к Грекову. — Доигрался со своим вещим сном.Греков ничего не ответил. Он был до крайности подавлен.Генерал Голубев держал себя в руках, хотя у него имелись основания быть еще более подавленным. Несколько минут назад кто-то из гвардейцев ордена сказал ему, что если предъявленные требования не будут выполнены в срок, то младшая дочь генерала, тринадцатилетняя Наташа, будет изнасилована и убита.Инструктируя своих людей перед операцией, Великий Инквизитор сказал так:— Мы стоим на стороне закона и порядка. Но нынешняя милиция забыла о том и о другом. Она продалась бандитам, ворам и стяжателям неправедного богатства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50