Пусть заодно прихлопнут этот десант. А вас жду через полчаса в Малом зале.И повесил трубку.Садоуски застыл со своей трубкой в руке.Он не сказал вождю самого главного. Командование Порт-Амурского фронта не сразу решилось доложить об инциденте в Центар, а генеральный комиссар вооруженных сил не сразу рискнул разбудить Бранивоя. И пока они все проверяли и перепроверяли, с Устамурсаком пропала связь. Но что еще хуже — не было связи с 9-й армией, дивизии которой прятались в лесах вокруг города, а штаб располагался на его окраине.Это и были как раз те наличные силы, которые могли, не меняя существенно дислокации, отбить Устамурсак и занять исходные позиции для атаки на берегу Амура.Могли бы — знай кто-нибудь хотя бы приблизительно, где они находятся и что с ними происходит.Но дозвониться в штаб армии, в корпуса и в дивизии не удавалось ни по телефонам, ни по рации. А потом перестал отзываться и фронтовой командный пункт.Садоуски был в ужасе и не представлял, как доложить обо всем этом Бранивою. Ведь фронтовой командный пункт — это сто километров от границы.И там не просто перерезана связь. Раз ФКП не отзывается по радио — значит, он захвачен, то есть там поработала не какая-то диверсионная группа, а серьезный десант.Это даже страшно себе представить. Порт-Амурский фронт — это двенадцать армий, и все они одновременно потеряли связь с командованием фронта. Правда, с одиннадцатью армиями можно связаться из Центара и отдать приказ о переброске любой из них в район Устамурсака. Но Бранивой не дал на это санкции, а без его разрешения двигать войска, расставленные гениальной волей вождя специально для броска на восток — дело самоубийственное.Так ничего и не решив, Садоуски рискнул лишь позвонить командующему 34-й армии и отдать приказ о наивысшей боевой готовности.— Будьте готовы в любой момент начать форсированный марш на Устамурсак, — распорядился он и отправился в Цитадель, мысленно прощаясь с погонами и, скорее всего, с жизнью.Возле скоростного лифта Садоуски столкнулся с Палом Страхау, который только что примчался в Цитадель с дачи.— Ну и где же ваша хваленая армия? — закричал генеральный комиссар Органов еще издали. — Амурцы в Зилинарецаке.Страхау получил первое сообщение от своих подчиненных раньше, чем Садоуски. Оно и понятно — Органы прямо не отвечали за оборону городов от врага. Но поняв, о чем идет речь, Страхау не стал звонить Бранивою, а сел в машину и помчался в Цитадель. Он испугался, что это и есть тот самый военный переворот, ради предотвращения которого Органы с таким усердием истребляли командный состав армии.А раз так, то Цитадель — это единственное надежное место. Там нет никаких военных. Нижние этажи и подземные помещения занимает Генеральный комиссариат Органов, и вся охрана сверху донизу — тоже из Органов, так что в Цитадели можно ничего не бояться.Но увидев у лифта генерала Садоуски, одного, без всякого сопровождения, Страхау понял, что все не так плохо, как ему сперва подумалось. И даже подумал, не арестовать ли Садоуски прямо тут же, без лишней волокиты. Однако воздержался, потому что решения такого рода в ЦНР может принимать только один человек — великий вождь Бранивой.Страхау имел больше информации про Зилинарецак, а не про Устамурсак исключительно потому, что в устье Амура здание Органов захватили чуть ли не в первые минуты вторжения, а на Зеленой реке с этим промедлили, и оттуда некоторое время еще шла информация в округ, а из округа — в Центар.Но так или иначе, по всем сообщениям выходило, что по меньшей мере два крупных города на восточной границе захвачены врагом. Но где конкретно находится сейчас враг и кто, какими силами и с каким успехом оказывает ему сопротивление, не знали ни Садоуски, ни Страхау.И уж конечно им обоим в этот час было совсем не до западных областей страны, где никто не ожидал амурского вторжения. 5 Группа подполковника Голубеу прибыла в Дубраву глубокой ночью и первым делом заехала в местное управление Органов за подмогой. Голубеу опасался, что амурский резидент Никалаю окажет яростное сопротивление аресту, а его было категорически приказано взять живьем.Но хотя Голубеу был начальником отдела в окружном управлении и имел чрезвычайные полномочия, без проблем все-таки не обошлось. Во-первых, на рабочем месте до сих пор не было Дубравского начорга, и на слова дежурного: «Он вызван, но ему от дома ехать сорок минут», — Голубеу резонно возмутился:— Мы из Чайкина за полчаса добрались, а ему от дома — сорок минут ехать!Это было некоторое преувеличение. На 49 километров от одного управления Органов до другого машина Голубеу потратила все же больше получаса. Но все равно гнев подполковника был вполне законным — ведь приказ срочно вызвать на работу всех сотрудников поступил в краевые управления еще до полуночи. С тех пор прошло часа полтора, а за это время из любой точки Дубравы до центра можно добраться даже пешком.— Генерал живет в пригороде, — пытался объяснить дежурный, но Голубеу отмахнулся от него и, дождавшись самого генерала, стал орать на него, как на нашкодившего мальчишку:— Что вы себе позволяете?! У нас задание особой важности, приказ самого лица Бранивоя, а вы заставляете нас ждать! Это пахнет вредительством! Вы, случаем, не пособник шпионов и предателей?!Хотя Голубеу был всего лишь подполковник, а начальник краевого управления — генерал-майор, последний стоял перед визитером из Чайкина навытяжку и виновато шмыгал носом.Зато людей он выделил сразу и без разговоров. Но их еще пришлось инструктировать, причем особо тщательно — Голубеу хорошо помнил злополучный случай с генералом Казариным и его дочерью и женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121