Генерал Леучинка отдал приказ уходить врассыпную, но он дошел не до всех, а насчет пункта сбора никто вообще ничего не понял.В результате два танка погнали курсантов в разные стороны.Начштаба Василиу собрал одну группу уцелевших далеко к северу от школы и решил вести их прочь из города, в тыл. Шоссе на Рудну было далеко, да и слухи о прорыве врага беспокоили подполковника — зато рядом оказалась дорога на Дубраву, и Василию повел своих курсантов по ней.На выезде из города они встретили бронегрузовики 66-й фаланги, но тут курсантам повезло. У легионеров после боя на границе краев были трудности с боеприпасами, и они не стали тратить на пацанов последние патроны.За грузовиками следовал целинский танк ТТ-55 с голыми людьми на броне, и один из них, рискуя жизнью, закричал курсантам:— Не ходите туда! Не ходите! Там мариманы!Подполковник Василиу тоже усомнился, действительно ли они идут в тыл, но все-таки довел команду до Гиройсака, где пришлось остановиться. Местные говорили, что к северу идет бой.А потом в городок вошли и жертвы этого боя. остатки полка майора Никалаю, разбитые, но гордые, потому что они вели с собой пленного.Курсантам было очень интересно полюбоваться на живого маримана вблизи, хотя больше всего на свете им хотелось его убить.Подполковник Василиу, который знал мариманский язык в пределах курса военной академии, попытался допросить пленного, и как показалось вначале, добился успеха.— Руки развяжи, — сказал летчик. Он говорил не на литературном мариманском, но это ничего не значило. На островах полно разных диалектов.Допрос происходил в местном отделении Органов, на окнах были решетки, а в помещении — полно вооруженных людей, и старшие офицеры, коротко посовещавшись, решили, что вреда не будет. Раз он решил говорить, то в виде маленькой уступки можно развязать ему руки.Военным не терпелось узнать, каким образом мариманы ухитрились высадиться на берег в таком количестве, да еще с тяжелой техникой и самолетами.Размяв затекшие руки, пленный потянулся к нагрудному карману, и все присутствующие напряглись — но оказалось, что ему нужны были только сигареты.— Огоньку, — мирно попросил он, и тут Василию совершил ошибку. Он зажег спичку и поднес ее к сигарете.Молниеносным движением пленный схватил его за кисть, притянул к себе, а в следующую секунду он уже стоял на столе, держа в правой руке пистолет подполковника и прикрываясь офицером, как щитом.Опешившие военные и органцы не решались стрелять и к тому же не отличались быстрой реакцией. К тому времени, когда они опомнились, пленный успел застрелить троих и одним прыжком добраться до выхода.Игар Иваноу отлетел в сторону от удара локтем, а майор Никалаю был ранен пулей на излете, пробившей перед этим шею случайно оказавшегося на ее пути органца. Ранен неудачно — чуть левее правого плеча, так что рука повисла плетью, и майор оказался выключен из боя. Чего, собственно, и добивался пленный, который стремился выбить старших офицеров и бил в майора из-под органца, но в горячке на несколько миллиметров промахнулся. Органец лежал мертвый, а майор остался жив и выскочил на улицу следом за пленным и заложником.По пути пленный успел захватить в коридоре еще один пистолет, выбив его из руки у какого-то лейтенанта, так что на улице он стрелял уже из двух стволов одновременно и первым делом уложил двух органцов возле открытой служебной машины.Всеобщее замешательство продолжалось. Когда мотострелки майора Никалаю, наконец, изготовились для стрельбы, им помешали курсанты военной школы, которые хватались за стволы с криком:— Не стрелять! Там лицо подполковник!В этой суматохе пленный завел машину и рванул вперед.Мотострелки не хотели упустить своего пленника, да и Никалаю истошно орал: «Огонь!» — так что они все-таки начали стрелять. Но было уже поздно — машина удалялась, а воины, в боевой подготовке которых мытью полов и чистке туалетов уделялось гораздо больше внимания, чем учебным стрельбам, не отличались меткостью.Органцы устремились в погоню на двух других машинах, но вернулась только одна.Вражеский летчик не только ушел сам, но еще и захватил в плен начальника штаба Целинской военной школы.Теперь старшим был замначальника курса в звании капитана, и он ничего не мог возразить, когда Никалаю объявил, что переподчиняет курсантов себе, и они все идут в Чайкин.Впрочем, капитан и не собирался возражать. Он был рад, что кто-то решил взять ответственность на себя. И к тому же вспомнил, что генерал Леучинка назначил сбор у зоопарка — главным образом потому, что это было любимое место времяпровождения курсантов в увольнительных, и они все знали туда дорогу. А еще — потому что зоопарк по мнению генерала не относился к тем объектам, которые враг станет захватывать в первую очередь.И когда капитан сказал об этом майору, тот согласился идти туда. Он тоже был не прочь передать кому-нибудь ответственность, и человек в звании генерал-лейтенанта казался ему вполне подходящим для этой цели. 32 Пока на задворках Серого Дома падали под пулями бойцы в серой форме Органов, зэки, прильнувшие к окнам в камерах, в массе своей радостно кричали «Ура!» при каждом удачном попадании. Многие из них были приговорены к расстрелу сами, у других смертниками были родственники, жены и дети. Чего же было ждать органцам.В камерах было полно таких, кто легко согласился бы взять оружие, подобно генералу Казарину и его дочери, чтобы повернуть его против серых мундиров. Но когда среди наступающих появились ребята в армейской форме цвета хаки, и зэки узнали в них курсантов военной школы, восторги поутихли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121