Она рассказывала сыну, что в молодости, когда за ней,
большевичкой, после ссылки нелегально проживавшей в Петербурге, стал
а
следить полиция, она уехала в Берлин и там познакомилась с настоящим
немецким коммунистом. Возможно, он тоже был еврей, но может быть, что и нет.

Сарра Раппопорт вспоминала, как в берлинской синагоге, по настоянию ее

родителей (отец Сарры имел часовую мастерскую), раввин сделал обрезание
ее
мальчику 13 января 1917 года и записал его рождение этим днем в книге под
именем Янкель.
-- И вот с тех пор, с легкой руки раввина, -- жаловался Яков Маркович,
-- мне делают обрезание все кому не лень.
Получая в 33-м в Москве паспорт, он записался Яковом. Бывшего своего
мужа Сарра звала Марком, товарищи -- Меером. Настоящее его имя никогда не

употребляли. В синагоге Янкеля записали по фамилии отца, но пока мальчик
был
маленьким, отца у них в доме не поминали; он остался в Германии, а Сарра,
вернувшись после революции в Россию, боялась, что сын проболтается! Она

предполагала, что раз его отец не пишет, значит, он в подполье. И поэтому
фамилию сыну она написала свою.
Однажды к ним пришел иностранец. Мать в это время работала машинисткой

в Совнаркоме. Говорил он почти по-русски, передал привет и посылку. Он
уговаривал мать уехать к отцу, который, оказывается, давно переселился
в
Соединенные Штаты и имеет там свой маленький бизнес.
-- Возможно, он забыл, что он коммунист! -- разнервничавшись, кричала
Сарра на гостя. -- Но передайте ему, что я своих убеждений не переменю ни за

какие коврижки!
-- И не надо менять, -- уговаривал ее американец. -- Вы будете
коммунист у нас в Америка. Здесь коммунист много, у нас мало. И потом... Он
все-таки отец на ваш ребенок... Он вас любит!
-- Если любит, пускай приезжает сюда строить коммунизм!
Больше Яков ничего о своем отце не слышал, не интересовался им во
избежание недоразумений, и в анкетах писал, что родственников за границ
ей
нет. При получении паспорта, не имея свидетельства о рождении, вместо
Берлина назвал другой хороший город -- Бердичев, потому что он тоже
начинался с Бер. И, как впоследствии сам убедился, он поступил весьма
дальновидно. Что из документов он мог предъявить в милиции? Только стары
й
паспорт Сарры, с которым она до революции ездила за границу и обратно. И

когда предъявляешь какой-нибудь документ, сразу начинается путаница.
В
паспорте было записано: "Вероисповедание иудейское".
-- Это кто же такая твоя мать? -- спросил начальник милиции.
-- Еврейка.
-- А из чего это, спрашивается, видно?
-- Иудеи -- это евреи.
-- Не врешь? -- начальник смотрел недоверчиво.
-- Честное комсомольское!
-- А разве "иудей" хуже, чем "еврей"?
-- Вообще-то нет, не хуже...
-- Давай тогда для точности запишем "иудей".
Паспортистка, выписывая это красивым шрифтом, написала вместо "иудей"

-- "индей". А когда он удивился, успокоила:
-- Да тебе не все ли равно, сынок? У нас все нации равны.
Таким образом, можете себе представить, что Яков Маркович Раппопорт не

был ни Яковом, ни Марковичем, ни Раппопортом. Он родился неизвестно точн
о
когда и абсолютно точно не в Бердичеве. Он не примкнул ни к одной из
существующих национальностей, и ему оставалось стать в СССР родоначаль
ником
и представителем новой нации -- индеев.
Когда в 35-м товарищ Сталин изучал после убийства товарища Кирова
представленные ему списки ответственных и не очень ответственных рабо
тников
аппарата, отмечая некоторых галочками, возле Сарры Раппопорт он постав
ил
синим карандашом точку, задумался и даже пососал трубку. Сарру он знал оч
ень
хорошо. Они часто виделись до революции. Он принимал ее за грузинку и слег
ка
за ней ухаживал. Тогда она была почти девочка, тоненькая, как виноградна
я
лоза, с черной косой, а в 19-м вернулась в Россию после родов похорошевшей,
разве что самую малость располневшей. Сталин встретил ее в ЦК,
по-товарищески положил руку на плечо и предложил работать у него в Рабкр
ине.
-- Харошие кадры пад нагами не валяются, -- сказал он.
Сарра Раппопорт стала машинисткой у заместителя председателя
Рабоче-крестьянской инспекции Варлаама Аванесова, работавшего в тесн
ом
контакте с Дзержинским. Своего заместителя Сталин, однако, не любил за ег
о
бесконечные возражения, без которых тот никак не мог обойтись. Поговарив
али,
что к этому примешивалась и нелюбовь грузина к армянам вообще, но это был
а
неправда. Пристроив Сарру к Аванесову, Сталин стал приглашать ее к себе н
а
дачу в Барвиху, гулял с ней в лесу. Однажды на тропинке, когда Сталин как бы

случайно положил Сарре руку пониже талии, им навстречу попался Владими
р
Ильич. Он остановился и со свойственной ему прямотой и лукавством пригр
озил
пальцем:
-- По-моему, у председателя Рабкрина с секретаршей Аванесова
мелкобуржуазные отношения, а? Надо натравить на них Рабоче-крестьянску
ю
инспекцию!
Поняв, что просто так не получится, Сталин сделал ей предложение,
обещая в случае согласия развестись с женой. Но Сарра почему-то ему
отказала. Больше Сталин ее на пикники не приглашал.
-- Это надо подумать! -- размышлял позже Яков Маркович. -- Ведь Сталин
мог меня усыновить! И я бы звал его "товарищ Папа".
Поставив синим карандашом точку, Сталин первым делом вспомнил, что у
Сарры Раппопорт в молодости была очень красивая кожа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200