— Ринф? — удивился Дори, глядя на темноволосого эльфа в яркой одежде, свидетельствующей о его принадлежности к Разбойничьей Гильдии, а нашивка с вороном на рукаве только подтверждала это. — А ты-то здесь какими судьбами? В Айлегрэнде тебя и сестру твою давно похоронили!
— Не стоит так торопиться, — серьезно заявил эльф и тут же опять расплылся в радостной улыбке. Судя по его немного дерганым движениям и блеску глаз, он был сильно навеселе, но, однако, контролировал себя полностью.
— Я хотел бы узнать… — начал было говорить Дори.
— Накрылся ваш курьер, — Ринф опять помрачнел. — Совсем. Серые его прихватили и в Литгрэнд отвезли. Мы хотели его отбить, но не успели. Гвардейцы через порталы ушли…
Дори некоторое время поразмышлял о чем-то, а потом спешился и поинтересовался у Ринфа, где можно оставить лошадей. На вопрос Одди о его дальнейших планах Дорн сообщил, что собирается задержаться в этой деревеньке и подождать, пока Ринф совсем протрезвеет, чтобы поговорить серьезно. Одди ничего не оставалось делать, как согласиться с таким раскладом.
Ринф указал паренькам на общественные конюшни, охраняемые не слишком трезвым детиной в залатанном зипуне. Дори и Одди не очень-то ему доверились и потому все-таки поставили охранные заклинания на стойла своих гафлингеров. Ринф с усмешкой следил за ними, ожидая, когда они закончат расседлывать своих коней и укладывать седла и сбрую в углу стойла.
— Сегодня вторая ночь Тайлерро Йоол, ребята, — сообщил им Ринф очевидную истину, когда они закончили и покинули конюшни. — Сегодня веселиться надо.
— Твоя банда все в том же составе? — поинтересовался Дори, окидывая взглядом расцвеченный кострами майдан села, куда они неспешно вышли.
— Не совсем. Пополнение в ней, — Ринф странно усмехнулся. — Андрея Элайна помните? Он сейчас с нами. Вторую ночь уже.
— Ох ты… — изумленно выдохнул Одди, а Дори только покачал головой. — Что это вы решили с ним связаться?
— Все лучше, чем он один будет мотаться по Приграничью. Тем более, что моя Веелла до сих пор по нему сохнет. Пусть уж порадуется.
— Да… — Дори рассеянно вглядывался во что-то впереди. — А ты себе так и не завел подружку?
— Да как сказать, — Ринф помрачнел. — Синичка вроде ничего. Так, ни к чему не обязывающая связь… С тех пор как Серые Аиллу убили, мне трудно с кем-то завязать серьезные отношения.
Ринф остановился около какого-то лотка и купил корчагу с медовухой. Отхлебнув немного, он протянул корчагу сначала Дори, а потом, с некоторым сомнением, Одди.
— Не бойся, — Одди хмыкнул, — с тех пор как Стефания в меня стакан спирта влила, мне уже ничто не страшно. Это год назад было.
— Чистого спирта? — ошалело переспросил Ринф.
— Нет, что ты, — Одди засмеялся и весьма основательно приложился к медовухе. — Развела его под моим руководством. Но спирт уж больно хорош был, — он отпил еще немного и вернул корчагу эльфу. Тот поболтал ее, оценивая количество содержимого, и, придя к неутешительным выводам, купил еще одну.
— Кстати, я год назад Огнянке подзатыльников надавал и с глаз долой отправил, — вдруг проговорил Дори. — Она как раз тогда спирт искала… Знал бы, что для тебя…
— Огнянка — молодец, — констатировал уже слегка захмелевший Одди. — Отлично она меня заштопала. К тому же никому не проговорилась, что я в бреду по-эльфьи трепался, а ведь могла бы…
— Так на то она и Лишенная Памяти, — совсем тихо сказал Дори, отворачиваясь. —Ладно, давай веселиться…
Одди проснулся с дикой головной болью. Похмелье было кошмарным. Голова так не болела даже после увесистого подзатыльника Медведя. Кроме того, во рту наблюдалась ужасающая сухость, гораздо лучше подошедшая бы Пепельным Равнинам.
Одди приподнялся на локте и огляделся. Комната была незнакомой, но довольно уютной. Сам он лежал на широкой кровати с пышной периной, не укрытый одеялом, но почти полностью одетый, если не считать отсутствия дохи, сапог и перевязи с мечом. С едва слышным стоном Одди откинулся на мягкую подушку и закрыл глаза. Солнечный свет резал глаза, словно нож мясника. Раздались легкие шаги, и кто-то вошел в комнату. Одди приоткрыл один глаз и увидел Вееллу. Эльфка бросила взгляд на паренька и, видимо, решив, что он еще спит, поставила что-то у кровати.
— Подожди, — простонал Одди, увидев, что Веелла собирается уходить. — Рассолу нет?,.
— Очень грамотно говоришь, парень, — серебристо рассмеялась Веелла. — А как ты думаешь, что я принесла?
Она присела на корточки у кровати и протянула Оддн кувшин. Паренек схватил его и жадно выпил половину. Сухость во рту исчезла, но боль в голове еще пока не утихла. Веелла забрала кувшин и, немного помедлив, протянула второй — с кислым молоком. К этому кувшину прилагался внушительный ломоть прекрасного белого хлеба.
Одди отхлебнул молока, откусил кусок хлеба и поинтересовался у молча глядевшей на него Вееллы:
— А где Дори?
— Он о чем-то поговорил рано утром с Ринфом и уехал, пообещав вернуться к обеду и всыпать тебе по первое число за неумеренное пьянство, — Веелла опять рассмеялась. Она хотела сказать что-то еще, но в соседней светлице опять послышались шаги, и в комнатку вошел высокий мужчина лет тридцати—тридцати пяти на вид. У него были глаза удивительного золотисто-медового цвета и светлые волосы до плеч, поддерживаемые надо лбом расшитым черным бисером ремешком. Одди поперхнулся хлебом, моментально узнав Андрея Элайна.
— Привет, — буднично проговорил тот, ласково погладив Вееллу по волосам. — Как состояние?
— Н-нормально… — выдавил из себя Одди, ставя на пол кувшин с молоком и укладывая на него недоеденный ломоть хлеба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119