В этом черном пугающем запустении сама мысль о музыке казалась
греховной, но что еще оставалось у него, кроме музыки? Тонкие пальцы
Дуводаса пробежали по струнам, и печальная мелодия эхом отозвалась в
угрюмом нагромождении скал. Закрыв глаза, Дуводас пел песню об Элиде и
ее Любви к Лесному Королю, и голос его срывался, когда зазвучали
прощальные слова - Элида стоит у темной реки, глядя, как бездыханное
тело ее возлюбленного уносит в объятия вечности черная ладья ночи.
Музыка стихла. Дуводас убрал арфу в мешок и закинул его за спину.
Спустившись с горы, он вышел на бывшую лесную дорогу и проворно
зашагал к отдаленным равнинам. Восемь лет назад он шел той же дорогой,
но тогда его путь осеняли могучие ветви, солнечные пятна рассыпались под

его ногами, неумолчимo пела река. Воздух так и звенел от птичьих трелей,
и свежий аромат леса пьянил молодого путника не хуже, чем старое вино.
Теперь под ногами Дуводаса шуршала мертвая пыль, и ни единый звук не
нарушал могильную тишину.
Дуводас шел почти целый день, все время забирая к северо-востоку. Уже
в сумерки он увидел черную полосу земли - издалека она казалась дамбой,
безнадежно пытавшейся сдержать натиск пустынного моря. Полоса земли

пересекала дорогy, по которой шел Дуводас. Уже темнело, когда он подошел
к земляному валу и поднялся на его гребень. Здесь когда-то пролегала
северная граница земли эльдеров. Именно в этом месте, надежно укрытом
туманами и пологом эльдерской магии, Дуводас давней осенней ночью
пересек границу. Здесь по-прежнему росли дубы, но лишь одинокие деревья

- леса больше не было. Слишком много деревьев погибло от нехватки воды.
Дуводас надеялся, что, ощутив под ногами землю, почувствует себя
лучше - но ошибся. Запах травы, влажной от недавнего дождя, лишь острее
напоминал о безжизненной пустыне, которая осталась у него за спиной.
Дуводас брел среди редких дубов. Восемь лет назад он пришел в
деревню, процветавшую на плодородных берегах реки Круин. В отличие от
покрытых шерстью эльдеров, которые когда-то приютили и вырастили
Дуводаса, он сам мог без опаски жить среди людей, бывших своих
сородичей. Тем не менее денег у него не было ни гроша, а потому
встретили его в деревне неприветливо. Пришельцу не предложили ни место

для ночлега, ни даже миску похлебки. Крестьяне косились на него с
нескрываемым подозрением, а когда Дуводас предложил заплатить за ужин

пением, ему ответили, что музыки им не нужно.
Голодный и уставший, Дуводас побрел дальше.
Теперь он снова стоял на краю деревни. Заброшенные дома опустели,
широкое речное ложе пересохло и растрескалось.
Та же чудовищная сила, что содрала с гор плодородную почву, осушила
до капли полноводную реку. Без воды крестьянские поля были обречены. В
лунном свете Дуводас разглядел, что крестьяне вырыли множество колодце
в,
тщетно надеясь хоть так спасти урожай от гибели.
Он заночевал в заброшенной хижине, а с рассветом тронулся в путь,
припомнив о том, как добры были к нему когда-то охотник и его семейство
- их длинный приземистый дом стоял в лощине, на границе между лесом и
горами. Восемь лет назад Дуводас прибрел к их порогу мокрый и
несчастный, умиравший от голода и усталости. Когда громадный пес
бросился на него, зловеще ощерив зубы, Дуводас даже не успел ничего
предпринять. Ударом в грудь собака сбила его с ног, едва не вышибив дух.
Миг - и он уже валялся на земле, задыхаясь под тяжестью массивного тела,
вслушиваясь в глухое рычание. Потом прозвучал строгий оклик - и пес
неохотно отошел.
- Ты, верно, чужой в этих краях, друг мой, - услышал, как в тумане,
Дуводас. Сильная рука ухватила его за плечо и рывком подняла на ноги. В
лунном свете казалось, что волосы охотника мерцают стальным отливом, а

светло-серые глаза сияют серебром.
- Это правда, - пробормотал Дуводас, - я нездешний. Я... э-э...
бродячий певец, менестрель. Я бы с радостью спел вам песню или рассказал

историю в обмен на...
- Тебе не придется петь, - перебил его охотник. - Пойдем, у нас в
доме тепло и есть еда.
От этих воспоминаний Дуводас даже воспрял духом и прибавил шаг.
Вскоре после полудня он пришел к дому охотника. Дом выглядел таким же,
каким сохранился в памяти Дуводаса, - приземистым, длинным, крытым
дерном, вот только детская половина, пристроенная позже, потеряла свой

новый вид и почти ничем не отличалась от старой постройки. Дверь дома
была распахнута настежь.
Осторожно ступая по огородным грядкам, Дуводас подошел к дому. Внутри
было темно, но он услышал стон и обнаружил охотника - тот лежал, голый,
на полу у очага. Дуводас опустился рядом с ним на колени. Кожа у мужчины
была сухая и горячая, на шее, в подмышках и в паху чернели чумные
бубоны; один уже лопнул, залив кожу гноем и кровью. Поднявшись, Дуводас
пошел в дальние комнаты. В первой лежала в постели жена охотника; она
была без сознания, исхудавшее лицо больше походило на обтянутый кожей

череп. У нее тоже была чума. Дуводас прошел на детскую половину. Восемь
лет назад у четы был только один ребенок - мальчик девяти лет. Сейчас в
большой кровати лежали две маленькие девочки и младенец. Малыш был
мертв; девочки умирали. Дуводас бережно прикрыл их одеялом.
Достав арфу, он вернулся в большую комнату. Во рту у него пересохло,
сердце билось прерывисто и часто. Поставив стул посреди комнаты, он сел,

закрыл глаза и постарался обрести душевный покой - источник магии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20