— Ну, мы с ребятами поехали за ними. Были неподалеку от дома Мак-Адамихи, и тут она выскочила и выстрелила. Джек свалился, и тут пуля прикончила лошадь под Миллером. Так вы за нее возьметесь?— Вы были на ее земле? — спросил Эванс.— А это тут при чем? — взъярился Джексон. — Разве ж можно походя палить направо и налево?— Я поговорю с ней, — обещал Эванс. — Но с этой минуты, ребята, держитесь подальше от Бет Мак-Адам. Понятно?— Нам разговоров мало, — сказал Джексон. — Ее надо приструнить. Таков закон.Эаванс улыбнулся, но выражение его лица не смягчилось.— Ты мне про законы не талдычь, Сим, — сказал он негромко. — Я законы знаю. Бет Мак-Адам честь по чести предупредила, чтобы вооруженные люди на ее земле не появлялись. И объявила, что застрелит всякого, кто явится на ее землю охотиться на волчецов. Вам не следовало ездить туда. Ну, как я уже сказал, я поговорю с ней.— Ага, поговорите! — прохрипел Джексон. — Но я вам одно скажу: женщина там или не женщина, а я никому не позволю стрелять в меня.Эванс словно не услышал его.— Отправляйтесь по домам, — сказал он, и всадники отъехали, но Нестор заметил, что едут они прямо к «Перламутру», ближайшему кабаку. Он шагнул вперед. Капитан увидел его и сощурил темные глаза.— Надеюсь, ты с ними не ездил?— Нет, сэр. Я спал у себя в комнате. Ну и услышал шум. Вот уж не думал, что миссис Мак-Адам будет в кого-нибудь стрелять.— Она дама крутая, Нестор. Была среди первых поселенцев в Долине Паломника, сражалась с разумными ящерами, а потом — два разбойничьих налета на ее ферму лет десять назад. В перестрелке полегли пятеро налетчиков.Нестор засмеялся.— Да уж, в школе она была круче некуда. Я это хорошо помню.— И я, — сказал Эванс. — Как твои занятия?— Стоит мне начать читать, как я уже сплю, — признался Нестор.— Это необходимо, Нестор. Человек не может идти путем, указанным Богом, если сначала не изучит Божье слово.— Я все время запутываюсь, сэр. В Библии полно всяких убийств и мести, так что и не разберешь, что хорошо, а что плохо.— Вот почему Господь посылает пророков, таких, как Даниил Кейд и Йон Шэнноу. Ты должен изучить их слово, и тогда сокровенные пути станут тебе ясны. И пусть мысли о насилии тебя не смущают, Нестор. Вся жизнь — насилие. Насилие болезней, насилие голода и нищеты. Даже рождение — уже насилие. Человек должен постигнуть все это. Никакое благо не дается нам легко.Нестор все равно ни в чем не разобрался, но он не хотел, чтобы его идеал героя подумал, будто он тупица.— Да, сэр, — сказал он.Эванс улыбнулся и потрепал юношу по плечу.— Диакон посылает в Долину Паломника одного из своих апостолов. Он прибудет в конце месяца. Приходи и слушай.— Обязательно, сэр. А как насчет миссис Мак-Адам?— На нее столько навалилось! И Пастыря нет, и этот пожар. Я просто заеду поговорить с ней.— Сэмюэль твердит, что в нее вселился Дьявол. Вот что он думает, — сказал Нестор. — Он мне жаловался, что она выгнала его из дома и обозвала мерзостью.— Он слабовольный человек. Дети сильных родителей часто вырастают такими. Но, надеюсь, он ошибается. Что ж, время покажет.— А правда, что Лейтон Дьюк и его люди где-то близко? — спросил Нестор.— Его шайку перестреляли вблизи Пернума, так что, думаю, это просто слухи, — сказал Крестоносец. — Они пытались ограбить повозку, доставляющую обменные деньги на рудники.— Так он убит? Эванс засмеялся.— Ты вроде бы жалеешь об этом, малый. Он же просто разбойник. Нестор покраснел.— Да нет, я не жалею, сэр, — соврал он. — Просто он… ну… понимаете… такой знаменитый. И вроде как благородный.Эванс покачал головой.— Ни один вор никогда не казался мне благородным. Это человек, у которого нет ни желания, ни силы воли, чтобы работать, а потому он крадет у других людей, которые лучше него. Выбери себе героя, Нестор, с более высокими целями, чем Лейтон Дьюк.— Да, сэр, — пообещал мальчик. 2 Часто задают вопрос, как могут права индивида сочетаться с нуждами общества. Подумайте о фермере, братья мои. Когда он сеет зерна своего будущего урожая, он знает, что прилетят грачи и склюют их. Слишком много птиц — и про урожай можно забыть. И фермер берет свое ружье. Это не значит. что он ненавидит грачей или что грачи — исчадия зла.«Мудрость Диакона», глава IVБет взмахнула топором, удар получился неуклюжим, но сила размаха вогнала девятифунтовый топор в чурбак и аккуратно разломила его пополам. Из-под коры высыпали муравьи. Она смахнула их, а потом подобрала чурки и уложила в поленницу на зиму.По ее лицу градом катился пот. Утираясь рукавом, она прислонила топор к стенке деревянного сарая, потом вскинула на плечо длинное ружье и пошла к колодцу. Оглянувшись назад на топор и комель для колки, Бет представила себе, что там стоит Пастырь, и словно увидела поэзию его плавных и точных движений. Она вздохнула. Пастырь…Даже она привыкла смотреть на Шэнноу как на служителя Божьего в Долине Паломника и почти забыла его смертоносное прошлое. Но затем он переменился. Бог свидетель, как переменился! Лев стал ягненком. И Бет мучило, что эта перемена ее не обрадовала.Спину разламывало, и ей нестерпимо хотелось отдохнуть.— Не бросай работу на половине! — упрекнула она себя вслух. Зачерпнула медным ковшиком прохладную воду из ведра и напилась. Потом вернулась к топору. И выругалась, услышав цокот лошадиных копыт по спекшейся земле. Ружье-то она оставила у колодца! Положив топор, она быстро пошла через двор, даже не оглянувшись на всадника. Схватив ружье, она пригнулась.— Да зачем оно тебе, Бет, радость моя? — произнес знакомый голос.Клем Стейнер перекинул ногу через седло и спрыгнул на землю. Бет улыбнулась до ушей и протянула к нему руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16