Аарон Крейн пребывал наверху блаженства. Он был рожден для этого труда, для очищения земли, ее освящения, дабы сделать ее достойной верных последователей Книги. А фургонщики были закоснелыми изгоями, не внимающими велениям Господним. Мужчины — бездельники и лентяи, бабы все подряд шлюхи. Он посмотрел на белокурую, которая чуть не ударила Лича. Ветхая одежонка, груди так и выпирают из шерстяной рубахи. Хуже шлюхи, решил он, чувствуя, как распаляется его гнев. Он уже видел, как пылают фургоны, а язычники молят о пощаде. Но милосердие не для таких, как они, это он знал твердо. Пусть молят о милосердии перед престолом Всевышнего. Да, они все умрут, решил он. Кроме, конечно, детей — он же не какой-нибудь варвар.Лич первый изготовил факел и вручил его Аарону Крейну.— Да прославит это деяние имя Господа! — закричал Крейн.— Аминь, — ответили его приспешники. Крейн направился к первому фургону и… остановился. Вперед выступил высокий мужчина. Он ничего не сказал и только стоял и смотрел на Крейна. Белобрысый Клятвоприимец посмотрел на него и мгновенно заметил, что, во-первых, мужчина не отрываясь смотрит ему прямо в глаза и что, во-вторых, он вооружен. Взгляд Крейна скользнул по двум кобурам с пистолетами на его бедрах. Мучительно сознавая, что его люди ждут сигнала, он вдруг растерялся. Высокий не сделал ни одного угрожающего движения, но он стоял прямо перед фургоном. И Крейн должен был пройти мимо него, чтобы запалить фургон.— Кто ты? — спросил Крейн, оттягивая время, чтобы подумать.— «Раскрыли на меня пасть свою, как лев, алчущий добычи и рыкающий», — процитировал тот негромко глубоким басом.Крейн был ошеломлен. Слова из псалма, который он назвал старому фургонщику, но будто заряжены скрытым смыслом.— Посторонись, — приказал Крейн, — и не вздумай воспрепятствовать свершениям во имя Господа. — У тебя есть выбор; жить или умереть, — сказал высокий все так же тихо и без всякого гнева.У Крейна противно защемило в животе от ужаса. Этот его убьет — Крейн с ледяной уверенностью поверил ему.Если он попытается поджечь фургон, то высокий выхватит один из своих пистолетов и уложит его. У него пересохло в горле. От факела отвалился горящий уголек и обжег ему пальцы, но Крейн не шевельнулся… Не мог шевельнуться. Позади него стояли пятнадцать вооруженных людей, но он знал, что, находись они в сотне миль отсюда, пользы ему от них было бы ровно столько же. Глаза ему залил пот.— Аарон, что такое? — окликнул его Лич.Аарон уронил факел, попятился. Руки у него тряслись. Высокий надвигался на него, и Клятвоприимца охватила паника.Он повернулся, кинулся к своей лошади, вскарабкался в седло и, вцепившись в поводья, почти полмили проскакал галопом, беспощадно колотя лошадь каблуками. Потом натянул поводья и спешился.Упав на колени, он ощутил во рту вкус желчи, и его начало рвать.
У Шэнноу стучало в висках, но он шел прямо к охранникам Клятвоприимца. Аарон Крейн уже почти исчез из виду, но его люди в растерянности топтались на месте.— Ваш вождь уехал, — сказал Шэнноу. — У вас здесь есть еще какие-то дела?Коренастый парень, который подал Крейну факел, весь напрягся, и Шэнноу видел, как в нем нарастает ярость. Однако тут к ним подошел Иеремия.— Вы долго ехали, и вас, наверное, томит жажда, — сказал он. — Исида, принеси им воды. Клара, сходи в мой фургон за кружками. Друзья мои, — продолжал он, — в эти беспокойные времена подобные недоразумения неизбежны. Мы все верные последователи Книги, а разве она не повелевает нам любить ближних и благотворить ненавидящим нас?Исида, красная от гнева, принесла медный кувшин, а беременная Клара подошла к охранникам, раздавая им жестяные кружки.Коренастый махнул Исиде, чтобы она отошла, и уставился на Шэнноу.— Что ты сказал Клятвоприимцу? — прорычал он.— Спроси у него, — ответил Шэниоу.— И спрошу, черт дери! — Он обернулся к своим товарищам, которые все жадно пили из кружек. — По коням! — крикнул он.Когда они ускакали, Шэнноу вернулся к костру и тяжело опустился в кресло доктора Мередита. Иеремия и доктор подошли к нему.— Благодарю вас, друг мой, — сказал Иеремия. — Боюсь, они убили бы нас всех.— Было бы неразумно остаться тут на ночь, — сказал ему Шэнноу. — Они вернутся.
— Среди нас есть такие, — сказал апостол Савл, а солнечный свет искрился в его длинных золотистых волосах, — кто льет слезы над тысячами тех, кто пал, сражаясь против нас в Великой войне. И говорю вам, братья, я — один из них. Ибо эти заблудшие души, отдавая жизнь за дело тьмы, веровали, будто они сражаются за свет. Но, как поведал нам благой Господь, узок путь, и немногие находят его. Тем не менее Великая война закончена, братья мои. Она выиграна во славу Бога и сына его, Иисуса Христа. И выиграна она вами, и мной, и множествами верующих, кто твердо противостоял сатанинским деяниям наших врагов, и язычников, и исчадий.Раздались восторженные возгласы, и Нестор Гаррити всем сердцем пожалел, что не был воином Христовым в Великой войне. Но он же тогда был еще ребенком, ходил в младшую школу и трепетал перед грозной Бет Мак-Адам. Вокруг него теснились жители и жительницы Долины Паломника, сошедшиеся на Длинном Лугу услышать апостольское слово. Кое-кто из присутствующих помнил, как двадцать лет назад над Долиной Паломника проплыла узкая серебристо-белая летающая машина, неся людям Диакона и его апостолов. Как хотелось Нестору увидеть ее в полете! Восемь лет назад отец свозил его в Единство и сводил в великий храм в центре города. Там на пьедестале из сверкающей стали покоилась эта летающая машина. То мгновение навсегда врезалось в память Нестора.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16