Последние оказались тяжелыми и заостренными.
— Вынь-ка это, — велел Чареос конюху.
— Конь с норовом, сударь. Вам это может понадобиться.
— Мне нужен здоровый конь — а эта железяка раздерет ему рот в клочья.
— Может, и так — зато она его усмирит.
— Погляди — у него во рту и так сплошные рубцы. И бока все исполосованы. Суровые же были у него хозяева.
Чареос взял яблоко из бочонка у двери и разрезал на четвертушки своим новым ножом. Он протянул четвертушку серому. Тот отдернул голову. Став сбоку от него, Чареос съел первую четвертушку сам и предложил коню другую. На этот раз серый принял подношение, но глаза его остались настороженными.
— Резвый, должно быть, — сказал конюх. — Стоит поглядеть, как он сложен. Да ему без резвости и нельзя, с его-то мастью. Вам он для прогулок нужен, сударь?
— Возможно, и для путешествия.
— Только не в дикие земли, — хмыкнул конюх. — Там такую лошадь заметят за милю, и разбойники слетятся к вам точно мухи к навозной куче.
— Приму это к сведению, — буркнул Чареос, сел в седло и выехал с торгового двора.
Двадцать минут спустя он уже несся вдоль холмов к югу от города — ветер свистел в волосах, и жеребец скакал во весь опор. Чареос дал коню волю на четверть мили, а потом придержал и направил вверх, на отлогий склон. Наверху он пустил коня шагом, следя, как тот дышит. Беспокоиться не стоило: вскоре конь перестал храпеть, и бока его только слегка взмокли от пота.
— Ты крепкий парень, — Чареос потрепал длинную шею серого, — и быстрый. Но когда же ты покажешь мне свой хваленый норов?
Конь шел шагом, но сразу подчинился, когда Чареос перевел его на рысь. Час спустя город остался далеко позади, хотя в туманной дымке еще виднелись его башни. Чареос собрался повернуть обратно — близились сумерки, и жеребец в конце концов утомился. Но тут на юге, за холмами, показалось облако дыма, и Чареос поехал туда. Скоро он оказался на поляне, где у нескольких костров сидели солдаты. В офицере он узнал Логара, первого княжеского бойца.
— Там, за холмом, что-то горит, — сказал ему Чареос. — Разве вы не видите дым?
— А тебе-то какое дело? — сказал Логар, лениво поднявшись на ноги. Молодой стройный воин с холодными глазами и расчесанной натрое бородкой двинулся навстречу Чареосу, и конь шарахнулся прочь.
— Никакого. — Чареос успокоил жеребца. — Всего вам наилучшего. — Чареос, оставив позади поляну, въехал на холм, и перед ним открылась картина бедствия. Внизу горело с дюжину домов, и несколько трупов валялись на земле. Люди суетились, пытаясь спасти от огня большой общественный амбар. Чареос выругался и повернулся обратно к солдатам. Логар играл в кости с младшим офицером.
— Там, в деревне, только что произошел набег. Веди туда своих людей и помоги потушить пожар. И знай: я доложу князю, как ты пренебрегаешь своим долгом.
С лица Логара исчезли все краски, и он схватился за рукоять сабли.
— А ну, сойди с коня, ублюдок! Я не позволю такому, как ты, оскорблять меня.
— Уже позволил. Делай то, что я говорю. — Чареос поскакал в деревню и привязал коня с подветренной стороны, чтобы дым его не беспокоил, а сам поспешил на помощь селянам. Амбар уже занялся. Чареос остановил человека, бегущего мимо с ведром воды. — Выносите, что можете. Амбар зам уже не спасти. — Подоспели солдаты и тоже взялись за работу. Три дома удалось отстоять, но амбар полыхал, как факел. Несколько мужчин с топорами прорубили заднюю стену, а другие принялись таскать оттуда мешки с зерном. Борьба с огнем затянулась затемно, но наконец пожар погас.
Чареос пошел к ближнему ручью, чтобы отмыть руки и лицо от сажи. Он прожег себе новые штаны и камзол, рубашка почернела от дыма, сапоги поистерлись.
Умывшись, Чареос сел на берег. Легкие горели, и во рту держался вкус дыма. К нему подошел какой-то юноша.
— Они забрали одиннадцать наших женщин. Когда вы отправитесь за ними в погоню?
— Я не солдат — простой проезжий. Тебе нужно повидать офицера — его имя Логар.
— Будь он тысячу раз проклят!
Чареос промолчал, но присмотрелся к юноше повнимательней. Тот был высок и строен, с длинными темными волосами и пронзительно-голубыми глазами под густыми бровями. Лицо было красиво, несмотря на покрывавшую его копоть.
— Поосторожнее со словами, юноша. Логар — первый княжеский боец.
— А мне все равно. Старый Паккус предупредил нас о набеге, и мы еще три дня назад послали к князю за помощью. Где же были его солдаты, когда мы нуждались в них?
— Откуда ваш старик узнал о набеге?
— Он провидец: он предсказал нам и день, и час. Мы пытались бороться с ними, но у нас нет оружия.
— Кто они такие?
— Надрены. Отщепенцы, торгующие с надирами. Работорговцы! Мы должны вернуть наших женщин. Должны!
— Тогда ступай к офицеру. А если тебе этого мало, обратись к князю. Скоро День Прошений.
— Думаете, ему есть дело до каких-то бедных крестьян?
— Не знаю. Где твой Паккус?
Юноша указал на развалины деревни. Среди пожарищ сидел старик, закутанный в одеяло. Чареос подошел к нему.
— Добрый вечер.
Старик поднял на него глаза, ярко блеснувшие при луне.
— Вот оно, начинается. Здравствуй, Чареос. Чем я могу тебе помочь?
— Ты знаешь меня? Разве мы встречались?
— Нет. Так чем тебе помочь?
— Один ваш юноша говорит, будто ты знал о набеге. Он сердит, и его можно понять. Откуда ты узнал?
— Я видел это во сне. Мне многое снится. Я и тебя видел на поляне за холмом — ты говорил злому Логару о пожаре. Логар и его люди стояли там весь день, но не стали вмешиваться в бой. Да и кто бы упрекнул их за это?
— Я. В армии не место трусам.
— Ты думаешь, дело в трусости, Чареос? Тот, о ком мы говорим, убил шестнадцать человек в единоборстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13