ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
При этом поглядывали они друг на друга, как волки над свежей тушей: нынешний сотрапезник завтра мог перебить тебе сделку. Хозяин, так неприветливо принявший Камалу, сиял от гордости, глядя, как столы ломятся от кушаний, которые нигде больше не достать, и это оправдывало называемые им цены.
Единственными женщинами среди этого пестрого общества были немногие служанки и сбежавшиеся из Бандоа шлюхи. Камала, сидевшая в темном углу, старалась не замечать, как они выставляют напоказ свои прелести, чтобы подцепить богатых клиентов. Это зрелище будило в ней самые горькие воспоминания, но женщин она не винила. Если ты одинока на этом свете, выбор у тебя невелик. Она бы тоже могла сейчас трясти грудями наперебой с остальными, не будь ей ниспослан тайный дар.
Ей хотелось как-то помочь им. Изменить их судьбу, изменить мир, сделавший их такими, – изменить саму природу человека, быть может. Несбыточные мечты. Силы, заставляющие этих женщин продавать себя, никакой магии не подвластны.
Блюда, стоявшие перед ней, остались нетронутыми. Каждый раз, когда кто-то из мужчин запускал руку под юбку женщине или тискал спьяну ее полуголые груди, у Камалы внутри все сжималось. Темные пальцы, протянувшиеся из прошлого, трогали ее между ног, оставляя за собой слизистую дорожку душистого масла…
– Санкарская история! – воскликнул кто-то, и послышался смех.
Камала тряхнула головой, отгоняя образы прошлого, обступившие ее волчьей стаей. Напрасно она явилась сюда. Это было ошибкой.
– Ах, эти Вольные Страны! – Крепкий рыжий мужчина с волосами почти такими же яркими, как у Камалы, алчно потер свои сальные руки. – Дюжина процветающих городов на расстоянии одного дня езды, и на их соперничестве можно славно нажиться.
– Я слышал, остров Дешкала во время Летнего Пира едва не затонул под тяжестью яств.
– Яств и гостей.
– Ну, должны же они были перещеголять Весенний Пир в Оруле.
– И Зимний в Лундосе.
Чернокожий встал с кружкой в руке. Он покачивался, и женщины поддерживали его с двух сторон.
– Ода Санкаре, – объявил он с легким поклоном. Женщины захлопали. Он прочистил горло и запел на удивление чистым тенором:
Не искушай меня, драгая,
К восторгам страсти не зови.
Я побывал в преддверье рая,
В чертогах неги и любви.
Ты хочешь знать, где те чертоги?
Там, где лазурны небеса,
Куда все сходятся дороги,
Куда летят все паруса.
А правит ими королева,
И всех прекраснее она.
В ее объятиях, о дева,
Познал блаженство я сполна.
Той королевою-колдуньей
Навеки очарован я,
И не тебе, простушке юной,
От чар освободить меня.
Певца вознаградили громким смехом и рукоплесканиями. Когда он сел, одна из бабенок хотела чмокнуть его в губы, но ей помешала кружка.
– Да, это она, Санкара, – подтвердил рыжий. – Я помню, как пировал летом у королевы-колдуньи. Потешные огни заполнили все небо и танцевали под музыку по ее велению.
– Удивляюсь, как это она сама не сплясала среди них, – заметил энкар.
– Захотела бы, так сплясала, – с усмешкой заверил рыжий.
– И умерла бы молодой.
– Умерла! – презрительно фыркнул рыжий. – Не знаешь разве? Она любимица богов, ей не дадут умереть. Она дарит свои ласки им всем.
– И богиням тоже?
– Богиням особенно. У них ведь так мало радостей.
– Мужья пренебрегают ими ради молний и небесных колесниц.
– Вот-вот.
– Расскажите еще про королеву-колдунью, – попросила Камала.
К ней обернулись всего несколько купцов – остальные уже захмелели или были заняты со своими шлюхами.
– Что ты хочешь узнать о ней? – не поворачивая головы, певуче спросил дурбаниец.
Камала хотела знать, в самом ли деле королева нашла способ не умирать от своего колдовства, как умирают другие ведьмы, но спрашивать не смела. Эти люди искушены в науках и объездили весь мир – Камала же, бывшая потаскушка, ученица отшельника, ничего не знала о дальних странах. Если она выкажет свое невежество слишком явно, они не снизойдут до того, чтобы ей отвечать.
Или, разгадав, как сильна ее любознательность, начнут сами задавать вопросы.
– Любопытно, сколько в этих рассказах выдумки и сколько правды, – как можно небрежнее проронила она.
На этот раз дурбаниец обернулся, ища глазами своего собеседника, но Камала предусмотрительно сгустила сумрак вокруг себя.
– Правда то, что ее дворец стоит над Санкарской гаванью. Я это знаю, потому что сам там был. Знаю также, что она приглашает к себе не только богатых и знатных, а всех, кто ее забавляет, и сама своих гостей развлекает на славу. Это я тоже видел собственными глазами. Что до ее любовных дел с гостями – кто может сказать, где у монархов кончается дипломатия и начинается подлинная страсть.
– А ее Сила? – На этот раз Камала сделала так, чтобы ее голос исходил из другого угла и казался знакомым рассказчику.
– Что ж Сила? Она ведьма, знаменитая своим мастерством. Как только в Санкару приходит засуха, королева преображает ее в дождь. Как только кто соберется идти на нее войной, с войском что-нибудь непременно случается. Зато ее город и земли ее союзников всякая зараза стороной обходит. Ветер в ее гавани всегда благоприятен для торговых гостей. И таких фейерверков, как у нее, ни один магистр еще не устраивал, а я таких потех перевидал немало.
– Между тем Смерть за ней не торопится, – задумчиво произнесла Камала.
– Нет пока, слава Кантеле.
– Долго ли ей осталось?
– Кто знает, – хмыкнул чернокожий, потрепав по щеке свою девку. – Женщина нипочем не признается, сколько ей лет.
– Вот уж сорок лет, как она у власти, – вставил рыжий. – И никто не знает, кем она раньше была.
– Вышла в полном расцвете сил из большой морской раковины, – хмыкнул энкар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Единственными женщинами среди этого пестрого общества были немногие служанки и сбежавшиеся из Бандоа шлюхи. Камала, сидевшая в темном углу, старалась не замечать, как они выставляют напоказ свои прелести, чтобы подцепить богатых клиентов. Это зрелище будило в ней самые горькие воспоминания, но женщин она не винила. Если ты одинока на этом свете, выбор у тебя невелик. Она бы тоже могла сейчас трясти грудями наперебой с остальными, не будь ей ниспослан тайный дар.
Ей хотелось как-то помочь им. Изменить их судьбу, изменить мир, сделавший их такими, – изменить саму природу человека, быть может. Несбыточные мечты. Силы, заставляющие этих женщин продавать себя, никакой магии не подвластны.
Блюда, стоявшие перед ней, остались нетронутыми. Каждый раз, когда кто-то из мужчин запускал руку под юбку женщине или тискал спьяну ее полуголые груди, у Камалы внутри все сжималось. Темные пальцы, протянувшиеся из прошлого, трогали ее между ног, оставляя за собой слизистую дорожку душистого масла…
– Санкарская история! – воскликнул кто-то, и послышался смех.
Камала тряхнула головой, отгоняя образы прошлого, обступившие ее волчьей стаей. Напрасно она явилась сюда. Это было ошибкой.
– Ах, эти Вольные Страны! – Крепкий рыжий мужчина с волосами почти такими же яркими, как у Камалы, алчно потер свои сальные руки. – Дюжина процветающих городов на расстоянии одного дня езды, и на их соперничестве можно славно нажиться.
– Я слышал, остров Дешкала во время Летнего Пира едва не затонул под тяжестью яств.
– Яств и гостей.
– Ну, должны же они были перещеголять Весенний Пир в Оруле.
– И Зимний в Лундосе.
Чернокожий встал с кружкой в руке. Он покачивался, и женщины поддерживали его с двух сторон.
– Ода Санкаре, – объявил он с легким поклоном. Женщины захлопали. Он прочистил горло и запел на удивление чистым тенором:
Не искушай меня, драгая,
К восторгам страсти не зови.
Я побывал в преддверье рая,
В чертогах неги и любви.
Ты хочешь знать, где те чертоги?
Там, где лазурны небеса,
Куда все сходятся дороги,
Куда летят все паруса.
А правит ими королева,
И всех прекраснее она.
В ее объятиях, о дева,
Познал блаженство я сполна.
Той королевою-колдуньей
Навеки очарован я,
И не тебе, простушке юной,
От чар освободить меня.
Певца вознаградили громким смехом и рукоплесканиями. Когда он сел, одна из бабенок хотела чмокнуть его в губы, но ей помешала кружка.
– Да, это она, Санкара, – подтвердил рыжий. – Я помню, как пировал летом у королевы-колдуньи. Потешные огни заполнили все небо и танцевали под музыку по ее велению.
– Удивляюсь, как это она сама не сплясала среди них, – заметил энкар.
– Захотела бы, так сплясала, – с усмешкой заверил рыжий.
– И умерла бы молодой.
– Умерла! – презрительно фыркнул рыжий. – Не знаешь разве? Она любимица богов, ей не дадут умереть. Она дарит свои ласки им всем.
– И богиням тоже?
– Богиням особенно. У них ведь так мало радостей.
– Мужья пренебрегают ими ради молний и небесных колесниц.
– Вот-вот.
– Расскажите еще про королеву-колдунью, – попросила Камала.
К ней обернулись всего несколько купцов – остальные уже захмелели или были заняты со своими шлюхами.
– Что ты хочешь узнать о ней? – не поворачивая головы, певуче спросил дурбаниец.
Камала хотела знать, в самом ли деле королева нашла способ не умирать от своего колдовства, как умирают другие ведьмы, но спрашивать не смела. Эти люди искушены в науках и объездили весь мир – Камала же, бывшая потаскушка, ученица отшельника, ничего не знала о дальних странах. Если она выкажет свое невежество слишком явно, они не снизойдут до того, чтобы ей отвечать.
Или, разгадав, как сильна ее любознательность, начнут сами задавать вопросы.
– Любопытно, сколько в этих рассказах выдумки и сколько правды, – как можно небрежнее проронила она.
На этот раз дурбаниец обернулся, ища глазами своего собеседника, но Камала предусмотрительно сгустила сумрак вокруг себя.
– Правда то, что ее дворец стоит над Санкарской гаванью. Я это знаю, потому что сам там был. Знаю также, что она приглашает к себе не только богатых и знатных, а всех, кто ее забавляет, и сама своих гостей развлекает на славу. Это я тоже видел собственными глазами. Что до ее любовных дел с гостями – кто может сказать, где у монархов кончается дипломатия и начинается подлинная страсть.
– А ее Сила? – На этот раз Камала сделала так, чтобы ее голос исходил из другого угла и казался знакомым рассказчику.
– Что ж Сила? Она ведьма, знаменитая своим мастерством. Как только в Санкару приходит засуха, королева преображает ее в дождь. Как только кто соберется идти на нее войной, с войском что-нибудь непременно случается. Зато ее город и земли ее союзников всякая зараза стороной обходит. Ветер в ее гавани всегда благоприятен для торговых гостей. И таких фейерверков, как у нее, ни один магистр еще не устраивал, а я таких потех перевидал немало.
– Между тем Смерть за ней не торопится, – задумчиво произнесла Камала.
– Нет пока, слава Кантеле.
– Долго ли ей осталось?
– Кто знает, – хмыкнул чернокожий, потрепав по щеке свою девку. – Женщина нипочем не признается, сколько ей лет.
– Вот уж сорок лет, как она у власти, – вставил рыжий. – И никто не знает, кем она раньше была.
– Вышла в полном расцвете сил из большой морской раковины, – хмыкнул энкар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125