Во-первых, все зависит от того, на чем она основана. И глупые люди иногда могут казаться загадочными. Особенно, если у них хватает ума молчать.Во-вторых, стоит человеку задаться вопросом, в чем, собственно, состоит эта загадочность, как она тут же исчезает. Она так же неуловима, как тонкий аромат духов.В чем состоит моя собственная, всеми признаваемая загадочность, я и понятия не имею. Хотя, конечно, правда, что внешне я иногда действительно кажусь слишком привередливой и непонятной. Это связано с моим независимым характером. Я не хочу все время объяснять свои поступки. И мне порядком надоели все эти разговоры о моей загадочности. Ни один человек в душе не считает себя таким уж уникальным. Я не могу утверждать, что всегда понимаю себя, или сразу же вижу себя насквозь, когда совершаю какие-нибудь странные поступки, но постепенно я начинаю понимать, что собой представляю. Для того чтобы тебя могли понять другие, нужно, чтобы ты сам себя понимал. Вроде бы ясно как день, но не так-то просто.Заглянуть в самого себя. Казалось бы, что может быть естественнее? Все люди время от времени это делают. Зажигают свечу, откидываются на спинку кресла и медленно погружаются в себя. Перед их внутренним взором предстает их душа, словно пещера, полная сокровищ. Нужно только вступить в эту святая святых, тщательно осмотреть все, что имеешь, осмыслить и порадоваться той красоте и утонченности, которые несешь в себе.Так по моим представлениям выглядит душа других людей. Не всех, конечно, но многих. Например, душа Берты. Ей никогда не приходится сталкиваться с неприятными сюрпризами. Она полностью контролирует свою внутреннюю жизнь. А я нет. Поэтому для меня всегда существует риск очутиться в хаосе, беспомощно затеряться среди других людей.Насколько я понимаю, я очень похожа на свою мать. Мы обе страдаем раздвоением личности. Иногда я думаю, что стоит мне немного разобраться в себе, как я смогу понять и ее. И наоборот. Но начинать свое исследование с анализа характера мамы было бы бессмысленно – ее я могу постичь только через саму себя. Сделать это будет нелегко, но мне иногда кажется, что ничего важнее этого для меня в жизни нет.Хотя это, конечно, не так. Самое важное для меня – моя профессия. Овладеть ею и тем самым стать не только чем-то, но и КЕМ-ТО.Для большинства людей существует только одно «я», которое они довольно хорошо изучили и знают, чего от него ожидать. А во мне живет огромное количество различных существ, которые могут возникнуть в любую минуту и испортить мне жизнь. Я похожа на русскую матрешку. Внутри одной куклы скрывается другая, и это одна из причин, по которой мне просто необходимо играть в театре: чтобы дать всем этим непрошеным гостям разные роли – вне себя.И это еще не все. Наряду с этими неведомыми мучителями во мне живут две сильные личности.Одну из них зовут Сага. Другую – Каролина.И обе они постоянно борются за власть над моей несчастной душой.Раньше, когда я была совсем маленькой, Каролина и Сага были для меня нераздельны. Между ними не было никакой разницы. В детстве меня нарекли Сага Каролина, и это же двойное имя я получила при крещении. Но моя мама никак не могла решить, каким из этих имен меня называть. Сначала она звала меня Сагой, потом – Каролиной, и с тех пор так и пошло – то я Сага, то Каролина.На самом деле этому есть свое объяснение.У моей мамы тоже было два имени.Для меня она всегда была Идой. Но для двоих других своих детей – Лидией.С ней все произошло несколько иначе. Имя Ида не было дано ей при крещении. Откуда оно взялось, я не знаю. По всей вероятности, Ида – уменьшительное от имени Лидия. Во всяком случае, эти имена олицетворяют для нее два совершенно различных мира.И мои имена для меня тоже, но в моем случае это не доставляет мне страданий. Сага и Каролина никогда не отказываются друг от друга, а Лидия и Ида – отказываются. Сага и Каролина в глубине души уважают друг друга. Лидия и Ида вряд ли на это способны. Но все, что касается мамы, вообще так сложно и запутанно, что я не стану останавливаться на этом сейчас. Я вернусь к маме несколько позже. А сейчас, в самом начале, буду говорить лишь о себе.У Саги, стало быть, свой мир, у Каролины – свой. Их воли устремлены в разные стороны, их мысли редко согласуются. Они прячутся друг от друга, и иногда я, словно ослик, разрываюсь между двумя охапками сена и не знаю, кто я – Сага или Каролина, Сага и Каролина или вообще ни та ни другая. Вот почему хорошо играть в театре, примеряя на себя другие роли. Но между тем я прекрасно понимаю, что не стану настоящей актрисой до тех пор, пока не научусь разделять эти два мира.Как человеку познать самого себя?Моя сводная сестра Берта – цельная натура – никогда не стала бы задаваться подобным вопросом. Она принадлежит к той категории людей, которые без всяких сомнений употребляют первое лицо, когда пишут о себе. Им незачем преуменьшать или преувеличивать свое «я» перед другими людьми. Ее «я» абсолютно, целостно и неделимо. Точно так же, как и ее душа. Короче говоря, Берта знает о себе все.Моя же несчастная душа больше напоминает собой одну из электрических искр, вспыхивающих при сварке, искру, которая возомнила о себе слишком много. Или: … искру из светящихся сфер, которая, блуждая в ночи жизни, все дальше и дальше удаляется от своего божественного начала, пока, заблудившись, не гаснет совсем. Так говорит Берта. Это ее описание моего душевного состояния. Величественное и трагичное. Откуда она взяла эту цитату, я не знаю. Но Берта вообще очень начитанна. При случае я непременно спрошу ее об этом. Стокгольм, август 1914 года К.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130