Сейчас, когда война между несколькими крупными державами уже разгорелась, шведское правительство приняло решение занять строгий нейтралитет. Другими словами, шведам вроде бы бояться нечего.Даже если цены на хлеб подскочили на десять эре за килограмм, а некоторые продукты питания уже выдаются по карточкам, все равно тревожиться не стоит. Броненосец «Отважный», севший на мель прошлой зимой, уже возвратился в доки, а в Стокгольме недавно сформировано Женское стрелковое общество, подающее большие надежды. Вот что написано в сегодняшней газете.Все это Каролина пересказывает Давиду. Надо же расширить его кругозор и разогнать мрачные мысли, сгустившиеся вокруг ее собственной персоны! Но он не слышит ее и продолжает петь свою «Песнь песней».
ОТВЕРГНУТЫЙ набросок сценария пьесыили кинофильма, автор К. Я.

СЦЕНА ПЕРВАЯДвое молодых людей прогуливаются по парку в тревожном свете луны.Он влюблен в нее. Она испытывает к нему жалость. Роли исполняют: Каролина Я. и Давид Л.Д. (внезапно, пылко). Ты жестока. Ты только играешь мною.К. Разумеется, играю. А почему бы и тебе не поиграть?Д. (наставительно). Я не играю чувствами.К. (слегка удивившись). Бедняга… Неужели ты и вправду такой зануда?Д. (с надрывом). Ты не знаешь, что такое любовь.К. (терпеливо). Ошибаешься, друг мой. Конечно же, знаю. (Улыбается ему.) Д. (бросает на нее обеспокоенный взгляд). Ты лжешь!К. (тем же тоном). Но у нас с тобой, по-видимому, разные представления о любви.Д. Ты просто увиливаешь от ответа.К. Я не совсем понимаю…Д. Потому что не хочешь.К. Что не хочу?Д. (с горечью). Понять меня!К. Ах вот как…
ПАУЗА.Они продолжают брести по мокрому от дождя гравию, которым посыпаны дорожки парка. В тишине слышится только звук их шагов да шелест ветра в кронах деревьев. Время от времени из груди Давида вырываются сдавленные вздохи. У пруда, под ивой, с которой еще не облетела листва, Давид внезапно останавливается. Там стоит кованая скамейка, и он хочет, чтобы они присели на нее. Он проводит по ней рукой, проверяя, не мокрая ли она, и вытирает сиденье носовым платком.К. (отрицательно качает головой и бредет дальше). Д. (следует за ней, опустив голову и тяжело дыша). Ты боишься, что я попытаюсь поцеловать тебя, да? И поэтому не хочешь садиться?К. Нет, мне это и в голову не приходило. (Смеется.) А ты и вправду хотел бы меня поцеловать?Д. (останавливается, глубоко уязвленный). Разве в этом есть что-то смешное?К. Нет, ну что ты…Д. Тогда над чем же ты смеялась?К. (мягко). Над тобой, понятное дело.Д. Ты меня не любишь. В этом все дело.К. (идет дальше, не отвечая). Д. (кричит ей вслед). Иначе ты бы не смеялась!Она останавливается и оборачивается. Их разделяют всего лишь несколько метров. Ветер ерошит им волосы. Его порыв отбрасывает назад ее пряди и обнажает лоб. Волосы Давида попадают ему на лицо, и он нетерпеливо от них отмахивается. Из облаков выплывает луна и освещает лицо Каролины: лоб, белый, словно алебастр, глаза, черные, как эбеновое дерево. Она приняла решение. Им нужно объясниться.К. (собравшись с духом). Нет, ты действительно прав… Я…Но он понимает, что за этим последует, бросается к ней, хватает за руку и восклицает:Д. Нет! Нет! Не отвечай! Я не хочу этого знать.Она пытается высвободиться. Между ними завязывается легкая борьба, прежде чем он отпускает ее. Пошатнувшись, она отступает назад.К. (спокойно). Что ты не хочешь знать?Д. То, что ты собираешься мне сказать.К. Но не лучше ли… тебе… раз и навсегда…Д. (с горячностью, почти что в панике). Нет, это погубит меня. Я не вынесу правды. (Убегает прочь.) К. (рассерженно пожимает плечами, кричит ему вдогонку). Весело же мы, однако, проводим время, когда встречаемся. Ты так не считаешь?Д. (продолжает бежать, не останавливаясь). К. (снова кричит). Может, ты теперь, наконец, оставишь меня в покое?Она отворачивается от него и собирается уходить. Тогда он останавливается, поворачивается и смотрит ей вслед. Судорожно стискивает руки.Д. (отчаявшись, с бешенством в голосе). Садистка!Она уходит, не оглядываясь.
ЗАНАВЕС! (Конец первой сцены)
Вряд ли подходит для театра. Больше для кинематографа. Но в таком случае слишком много реплик. И много звуков, которые нельзя передать на кинопленке! В начале века кинематограф был еще немым. (Здесь и далее примеч. пер.)

Фильм – особенно хороший – всегда сильно стилизован. В нем все строится на выражении лиц и жестах. Напоминает пантомиму. С этой точки зрения этюд больше подходит для сцены. Если он вообще для чего-нибудь подходит…Место действия, напротив, чисто кинематографическое. Ни рыба ни мясо, другими словами. Ни театральная пьеса, ни фильм. Ослик, растерявшийся между двумя снопами сена. Как обычно.Я сделала ошибку, выстраивая свой сценарий на основе реальной действительности. То есть на основе собственных переживаний. Ведь эта сцена целиком и полностью воспроизводит ночную прогулку с Давидом. Все реплики подлинные. У меня просто феноменальная память на реплики и интонации. Они долго звучат во мне. Целую вечность. Единственный способ избавиться от них – это записать.(Ой! Совсем забыла, что должна писать от третьего лица! Перехожу на него в дальнейшем.)Она заимствует подлинные реплики, конечно же, с целью изучения. Чтобы лучше понять, как люди общаются друг с другом. Как одно вытекает из другого. Как слова и фразы либо сцепляются, либо отталкиваются друг от друга. Людям только кажется, что они властвуют над своими мыслями. Мысли, принявшие четкую и ясную форму в уме, оказавшись на бумаге, выглядят совсем иначе.У нее такое чувство, будто ее мысли протестуют против того, чтобы навсегда покинуть мозг и стать зримыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130