я желаю взять эту девушку в супруги!
В последовавшей сумятице никто не расслышал, что пролепетал в ответ ошеломленный прелат. Граф Эймар и Гуго кричали, перебивая друг друга. Молодой человек, не помня себя от ярости, уже готов был броситься на Иоанна; и его удержали с большим трудом — как раз в тот момент, когда он замахнулся на короля. Однако Иоанн оставался абсолютно спокойным, не выказывая ни малейшего смущения. Графа Эймара, который пытался объяснить ему, что такой брак совершенно невозможен, он оборвал без всяких недомолвок:
— Ты мой вассал и твоя дочь тоже. Вы оба принадлежите мне и обязаны слепо повиноваться моему приказу. Я хочу Изабеллу и возьму ее… если понадобится, даже силой!
— Изабелла! — воскликнул Гуго в полном отчаянии. — Скажи ему, что ты любишь меня и не хочешь быть его женой!
Но восхищенной девушке казалось, будто она грезит наяву. Самые заветные ее желания сбылись! Одно лишь слово — и она станет королевой! Стараясь не глядеть на искаженное мукой лицо жениха, она бросила:
— Нет, Гуго. Если король желает меня, я буду принадлежать ему!
Обозвав ее грязным словом, Лузиньян захлебнулся в рыданиях и, словно взбесившийся бык, ринулся к дверям собора. Друзья и слуги последовали за ним. Тогда Иоанн повернулся к застывшему в испуге епископу и с улыбкой произнес:
— Приступай к обряду! Ты должен не мешкая обвенчать нас.
Началась торжественная церемония венчания, но, вероятно, никогда еще у присутствующих на свадьбе не было столь похоронного настроения. Слышался глухой ропот, однако протестовать открыто никто не решался. Ангулемцы едва сдерживали негодование, ибо в лице Лузиньяна английский король оскорбил всю провинцию. Граф Эймар боялся поднять глаза, а епископ старался отслужить мессу как можно быстрее.
Получив последнее благословение, Иоанн вновь завладел рукой Изабеллы и повернулся к тестю:
— Теперь твоя дочь стала моей, граф Эймар, и я собираюсь немедленно увезти ее! Прощай!
Увлекая за собой девушку, он вышел на паперть в сопровождении своих людей, которые окружили молодую чету плотным кольцом. На площади стояла онемевшая от изумления и скорби толпа. Не раздалось ни единого радостного клика — никто не хотел приветствовать новобрачных. Если бы Изабелла отвергла Лузиньяна ради любого из ангулемских дворян, ей все простили бы. Но она обвенчалась с этим грабителем-чужеземцем! Впрочем, Иоанна, судя по всему, нисколько не смутило молчание горожан. Пожав плечами, он сначала подсадил Изабеллу на своего коня, а затем сам вскочил в седло. Толпа шарахнулась в разные стороны, и англичане вихрем промчались мимо нее, подняв тучу пыли и едва не опрокинув тех, кто слегка замешкался. Кавалькада устремилась на север — Иоанн решил отвезти свою добычу в замок Шинон.
Изабелла, откинувшись на пухлое плечо мужа, в упоении закрыла глаза. Ее опьяняла мысль о грядущем величии. Какое ей было дело до скандала и до разлуки с родными! Свершилось — отныне она королева! Очень скоро на голову ее возложат корону, и она будет управлять огромной страной. О Гуго де Лузиньяне, который когда-то был ей так дорог, она даже не вспомнила. В висках у нее стучало одно слово — королева, королева, королева!
Медовый месяц, начавшись в Шиноне, продолжился в Нормандии, а затем в Вестминстерском дворце. И конца этому не было видно! Вскоре Изабелла почувствовала, что в положении замужней женщины могут быть некоторые весьма неприятные моменты.
Дело в том, что неистовая страсть Иоанна не знала ни сна, ни отдыха. Он не выпускал жену из спальни ни днем ни ночью, донимая ее своей ненасытной любовью. Когда же изредка они появлялись на людях, как и подобает достойной королевской чете, Иоанн не спускал с нее ревнивого взора, так что она и взглянуть не смела на других мужчин.
— Того, кто осмелится на тебя посмотреть, я подвергну самой страшной казни! — восклицал король с такой звериной свирепостью, что Изабелла содрогалась от страха.
— Но почему? — недоумевала она. — Ведь на королеву должны смотреть. Главное, чтобы она не заглядывалась на своих подданных. А этого быть не может, поскольку я твоя супруга.
По правде говоря, никаких чувств к мужу она уже не испытывала, и в октябре месяце, когда на нее возложили наконец корону, ей хотелось только одного — освободиться от докучной супружеской опеки. Разумеется, она гордилась тем, что стала королевой, но физическая близость с Иоанном не приносила ей радости. Когда же она лучше узнала человека, с которым вступила в брак, от любви не осталось и следа.
Лживый, жестокий и бесхарактерный Иоанн совершенно не обладал качествами, необходимыми подлинному королю. Когда против него затевалась смута, он укрывался в спальне жены и пытался найти утешение в ее объятиях. Лишь благодаря доблести своих солдат и мудрости полководцев он сохранил французские владения, хотя Гуго де Лузиньян приложил все усилия, чтобы изгнать из Пуату ненавистного соперника. Ему удалось поднять баронов на мятеж, который, к несчастью, вскоре был подавлен английскими войсками.
Но разбитый наголову Гуго де Лузиньян не угомонился. В качестве герцога Нормандского Иоанн был вассалом французского короля. Гуго принес жалобу Капетингу, и Филипп II Август потребовал, чтобы Иоанн предстал перед судом пэров Франции. Тот и не подумал явиться, невзирая на мольбы Изабеллы, которая оценивала ситуацию совершенно иначе и жаждала увидеть своего супруга победителем в этом противостоянии двух монархов.
— Пусть Капетинг убедится, что вы король! Отправьтесь в Париж с вашей армией, мой повелитель, и тогда все поймут, кто из вас сильнейший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129