Господин де Ванделль неопределенно пожал плечами.— Ну, не знаю… Мне казалось, что у него будут хорошие манеры, что он будет прилично одет.— О чем вы говорите, — недовольно пробурчал господин с желчным лицом, — это же фавн, настоящий фавн. Вы читали, что он пишет о нравах парижского дна? Я сразу же понял, что этот Ретиф де ля Бретон ничем не отличается от тех, кого описывает.Мистер Пенн развел руками.— Было бы странным ожидать от него изысканных манер, но вы, похоже, ничего не читали, кроме его «Парижских заметок».В карете было довольно душно, и сидевшая рядом с американцем дама достала веер и начала торопливо обмахиваться.— Благодарю вас, мадам, — на ходу заметил мистер Пенн, продолжив, — господин Ретиф де ля Бретон — один из лучших современных писателей Франции. Его перу принадлежит более сотни работ, и это только крупные произведения — эссе и романы, я уж не говорю о сотнях памфлетах и статей.— Вот-вот, — подхватил господин де Ванделль, — я тоже был убежден в том, что человек, написавший много достойных произведений, будет выглядеть по-другому.Желчный господин презрительно фыркнул и отвернулся.— Но то, что он описал в своих «Парижских ночах», просто омерзительно, — буркнул он. Мистер Пенн рассмеялся.— Что ж, значит, таков Париж…Констанция не вступала в разговор, с тревогой глядя на отряды национальной гвардии, которые заполняли парижские улицы. Судя по всему, в городе поднялась тревога. Констанции были известны причины такого необычного возбуждения, но ей не хотелось привлекать излишнее внимание спутников, а потому она предпочитала молча смотреть в. окно.Дама, сидевшая напротив Констанции у окна, также вступила в разговор, касающийся Ретифа де ля Бретона.— Я читала несколько его произведений, в том числе и «Парижские ночи». Не могу сказать, чтобы он стеснялся в выражениях.— Да, у него такой стиль, — подтвердил господин Пенн. — Я считаю, что ничего нового тут нет. Он склонен видеть в деяниях человека проявление природных наклонностей, а природа, как известно, всегда права.— Он всегда с симпатией пишет о нищих, проститутках, пьяницах и бродягах. Мне это не нравится, — продолжила дама, — однако, вы правы, у него, действительно, есть собственный стиль.— А ведь когда Ретиф де ля Бретон начинал писать, он специально копировал стиль Дидро и Бомарше, так было легче пробиться к читателю.— Да, может быть, я и не читал его философские эссе, — снова вступил в разговор пожилой желчный господин, — но в «Парижских ночах» столько непристойных подробностей и скабрезностей, что иногда простооторопь берет. По-моему, такие книги нужно сжигать в общественных местах.Мистер Пенн язвительно заметил:— Уж не вместе ли с автором?Пожилой господин скривился и умолк. Дама с веером, сидевшая рядом с господином Пенном, примирительным тоном сказала:— Дорогой, не нужно затевать спор. Эти слова были обращены к желчному господин который буркнул:— А я и не спорю. У меня есть свои глубокие убеждения о том, как нужно относиться к подобным авторам и с меня этого вполне достаточно.Пожилая дама, судя по всему, жена соседа господина де Ванделля, обратилась к собеседнице, сидевшей напротив Констанции.— Мадам, а вы читали «Парижские ночи»? Госпожа, одетая во все черное, с черной вуалью на лице торопливо ответила:— Нет, нет, я только пролистала эту книгу. Приличия не позволяли мне читать ее.Констанция на мгновение отвлеклась от созерцания переполненных парижских улиц и с улыбкой сказала:— А я читала.После того, как изумленные взгляды пассажиров дилижанса обратились к ней, она добавила:— И с огромным удовольствием.— Вы читали книги этого господина де Ретифа? — с изумлением произнесла строгая дама в черном.Сквозь прозрачную белую вуаль была видна улыбка на лице Констанции.— Мне даже показалось, что эти книги проникнуты каким-то удивительным вдохновением, — задумчиво сказала она. — У господина Ретифа есть свой образный мир, свой стиль мышления, своя манера письма. По-моему, он, действительно, очень талантлив.— Боже мой, о чем вы говорите, — брезгливо сказала строгая дама, — этот Ретиф с таким восторгом описывает парижское дно.Констанция пожала плечами.— Ну и что? По-моему, главное, как он это делает. В произведениях господина Ретифа мне особенно нравятся те места, которые посвящены мужчине, женщине, любви.Мистер Пенн, сидевший на одном сидении с Констанцией, посмотрел на нее с благодарностью.— Как приятно слышать о том, что есть аристократы которые не презирают народ, — сказал он. — По-моему таких людей во Франции можно пересчитать по пальцам.Желчный господин посчитал своим долгом высказаться.— А по-моему, делать народ главным героем литературного произведения — это просто отвратительно, — с выражением в голосе сказал он. — Это не вписывается ди в какие литературные традиции.Его супруга, пожилая дама с веером, выслушав слова мужа, сказала:— И все-таки я думаю, что мне нужно будет прочитать что-нибудь написанное этим господином Ретифом, хотя бы для того, чтобы повысить наше образование.— У нас и так хорошее образование, — проворчал ее супруг.Господин де Ванделль улыбнулся.— Я впервые познакомился с произведениями Ретифа де ля Бретона, прочитав одну из его статей в газете «Парижские ведомости». Это было давно, лет пятнадцать назад. Вы знаете, что меня поразило? В каждой строчке этого произведения был какой-то необыкновенный огонь. Это было несомненно талантливо. Но, кроме того, в этой самой статье господин Ретиф предсказывал те бурные потрясения, сквозь которые придется пройти Франции. Он не просто предсказывал их, но и предостерегал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28