— Прошу вас, мадам, — обратился он к своей соседке, — попрощайтесь от моего имени со всей этой честной компанией.Та вскочила со своего места.— Как? Вы уже уходите? Прошу вас, останьтесь.Поверьте, моя жизнь сейчас — настоящая пустыня. Мое дыхание прервалось, когда я увидела вас.Она схватила Казанову за руку, с надеждой заглядывая ему в глаза.— Прошу вас, не отказывайте мне. Сегодня вам все можно. Вы же сами сказали об этом. Сделайте так, чтобы мое счастье осуществилось. Увезите меня. Давайте поедем ко мне в Шампань. Мы будем жить там счастливо. Умоляю вас, Джакомо.Казанова печально покачал головой и поцеловал руку дамы.— Моя дорогая, то, что вы называете безумием, была высшая мудрость… до того, как мне исполнилось семьдесят лет. Но в таком возрасте приобретаешь другую мудрость, которая позволяет вам избежать разочарования.Он неуютно поежился и огляделся по сторонам.— О чем это я? Ах, да… Благодарю вас за ваше изысканное предложение. Поверьте мне, мадам, единственный, кто может испытать какое-то сожаление по этому поводу — это я.С этими словами он достал из перчатки маленькую пудреницу с зеркальцем и, открыв ее, принялся разглядывать собственное лицо. Не отрывая взгляда от зеркала, он произнес:— Вовсе не этот старик заставил ваше сердце биться учащенно, а его имя, его репутация, его прошлое…Он умолк и взглянул на даму глазами, полными горечи и разочарования.— Все, что было сегодня, не существует. В любом случае, дорогая мадам, я вам премного благодарен.Он еще раз поцеловал руку дамы, в глазах которой блеснула жалость. У двери харчевни Казанова столкнулся с Ретифом де ля Бретоном.— Я хочу пожелать вам счастливого пути, уважаемый Ретиф, — сказал итальянец. — Мне было очень приятно встретиться с таким знаменитым писателем.— Мне тоже, дорогой Казанова, — любезно ответил ему парижанин. — Прощайте.Они обнялись, и Казанова уже собирался выйти из харчевни, но в этот момент его окликнул майор Кур-нуойе, который закончил трапезу.— Эй, вы! — грубо закричал офицер. Казанова изумленно повернулся к нему.— Это вы мне?— Да, это я вам, — без особых церемоний продолжал майор. — Я проехал, не слезая с лошади сорок лье. Теперь я продолжу путь в вашем экипаже.Казанова молча развел руками и повернулся к вдове, которая по-прежнему наблюдала за ним.— Вы видите, мадам, кого я теперь выбираю в свои спутники? — с горькой иронией произнес он.Прихрамывая, Казанова поковылял к своему экипажу, где его встретил парикмахер Констанции Жакоб.— Вам нехорошо? — участливо спросил он.— У меня разыгралась подагра, — ответил Казанова, занимая свое место в экипаже при помощи Жакоба.— Очень жаль, месье, что мы не встретились раньше, — подобострастно заглядывая в глаза итальянцу, произнес парикмахер.— Ну, что ж, — со вздохом ответил Казанова, — передайте от меня привет вашей прекрасной хозяйке. Прощайте.Когда место рядом с ним в экипаже занял майор Курнуойе, кучер тронул поводья, и маленькя двуколка покинула постоялый двор города Шолона. В этот момент из харчевни выскочил ее хозяин и с криками бросился за экипажем.— Эй, эй, погодите! А кто мне будет платить за рябчиков, трюфелей, сыр?Казанова остановил экипаж.— Да, да, разумеется, — спокойно сказал он. — Я заплачу, но только в том случае, если вы воскликнете:«Да здравствует достоинство!»— Да здравствует достоинство! — сорвав с головы шляпу, прокричал хозяин харчевни.— Прекрасно, — констатировал Казанова и достал из своего дорожного несессера какие-то бумаги.Поставив роспись на чеке, протянул его хозяину харчевни.— Вот, возьмите. Это кредитное письмо, подписанное самим графом Валленштайном. Надеюсь, что оно удовлетворит вас. Экипаж покинул площадь, а хозяин харчевни, медленно выговаривая слова, стал читать:«Обязуюсь в течение шести месяцев со дня подачи сего письма оплатить сумму, затраченную предъявителем. Подпись: граф Валенштайн. Имя предъявителя: шевалье де Сен-Галь».Экипаж уже исчез, а хозяин харчевни, аккуратно свернув кредитное письмо, уже намеревался вернуться к себе, однако в этот момент на площадь на взмыленной лошади влетел офицер.Спрыгнув с коня перед хозяином харчевни, он воскликнул:— Я из лагеря генерала ла Файетта! Кто-нибудь из представителей национальной гвардии был здесь?Хозяин харчевни показал пальцем в ту сторону, где только что скрылся экипаж.— Здесь был какой-то майор, он только что уехал в экипаже.Офицер яростно сверкнул глазами.— Этот майор должен был скакать верхом, а не прохлаждаться в карете. Ладно, с ним мы еще разберемся. Где у вас располагается революционный комитет?Хозяин харчевни повел офицера за собой.— Ну-ка, дайте мне что-нибудь поесть, — повелительно сказал тот.— Сию минуту, месье.Офицер уселся за один стол с пассажирами почтового дилижанса, которые немедленно обратились к нему с вопросами о положении в Париже.— Перед королевским дворцом Тюилрьи собралась большая толпа, — рассказывал он. — Но люди хотели только посмотреть на все, они ничего не трогали. Какая-то дама уселась прямо в покоях королевы и стала торговать вишнями. Генерал ла Файетт был поднят с постели и немедленно прибыл в Тюилрьи в сопровождении мэра Парижа гражданина Байи и председателя учредительного собрания гражданина де Богарне. Обнаружив, что король исчез, он приказал поднимать парижан набатом и пушечными выстрелами.— Но ведь пушечные выстрелы — это знак боевой тревоги для батальонов национальной гвардии и солдат парижского гарнизона, — сказал господин де Ванделль.— Именно так, месье. Сегодня к полудню под ружьем находилось уже семьдесят тысяч человек. Потом генерал ла Файетт продиктовал мне приказ, с которым были отправлены офицеры по всем главным дорогам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28