Девочкой Катрин однажды чуть не умерла от мозговой горячки, вызванной сильным нервным потрясением, и Сара постоянно боялась, что болезнь возобновится.Молодая женщина тем временем, с безвольно запрокинутой головой, позволяла делать с собой все что угодно, жалея только, что ловкие руки ее» кормилицы» не могут вырвать, как сорную траву, мучившую мысль: почему Беро д'Апшье настаивал на том, что Арно не вернется? Было ли это простым бахвальством, как предполагал аббат, или же эта страшная угроза имела серьезные основания?— Постарайся ни о чем не думать, — бормотала Сара — Иначе я не смогу облегчить боль…С тех пор как Сара поселилась в Монсальви, она приумножила свои познания в искусстве облегчать человеческие страдания. Она собирала в окрестностях лекарственные травы, коренья и готовила из них всевозможные снадобья. Постепенно слава о Черной Саре распространилась на несколько лье от замка. Правда, ее репутация целительницы вызывала ненависть у местной колдуньи Ратапеннады, или Летучей мыши, молчаливой старухи с кошачьими глазами, чья хижина пряталась в глубине лесов Обеспейра.Ратапеннада, настоящее имя которой и возраст были никому не известны, жила, как ей было положено, в компании филина с вороном. В ее конуре обитали змеи и жабы, чей дух холил ее колдовские напитки. Нечего и говорить, что люди Монсальви смертельно боялись старухи: она могла наслать на них всевозможные бедствия — падеж скота, немощь. Боялись, но не решались ее трогать.Даже сам Арно остерегался ее. Он полагал, что в скором времени старуха отойдет в иной мир, где она никому не сможет досаждать. Местные жители любыми путями избегали ее жилище, но все же иногда случалось кому-нибудь увидеть ее бредущей по дороге безлунными ночами с корзиной яиц хлебом или птицей.Говорили, что она богата и прячет свои сокровища в канаве со змеями, но все так боялись, что никто — ни самый отпетый мальчишка, ни худший из бандитов не рисковали ее трогать. У нее были кое-какие друзья, вроде Жерве, которого прогнала Катрин и который теперь пришел с мечом в Монсальви.Что же касается аббата Бернара, то, когда в его присутствии произносилось имя колдуньи, он хмурил брови, молился и осенял себя крестом. Все его попытки вернуть колдунью Богу проваливались, и он понимал, что ничего больше не может поделать со слугой Дьявола. Зато Сара получила его благословение, и он всячески рекомендовал своей пастве пользоваться ее советами. Так постепенно она стала местной целительницей.Катрин удалось наконец «создать пустоту»в голове, и мигрень отступила. Тогда Сара осторожно спросила:— Ты знаешь, что паж не вернулся?Владелица замка подскочила, и ее сердце заколотилось: Что могло случиться? Сколько у этого проклятого дня в запасе осталось дурных новостей?— Беранже? — воскликнула она. — Не вернулся? Почему ты мне раньше ничего не сказала?— Я думала, что ты уже заметила… В любом случае я не вижу, что ты можешь сейчас…— Не вернулся! Боже мой! — обезумела Катрин. — Куда этот мальчик мог деться? Честное слово, я о нем совершенно забыла…Она выскользнула из рук Сары и нервно зашагала по комнате, заламывая руки. Она повторила:— Не вернулся!.. — и не в силах свыкнуться с этой мыслью, добавила:— Но где же он может быть?Катрин остановилась, не решаясь даже подумать, что ее паж мог находиться в руках Апшье.С тех пор как полгода назад он, Беранже де Рокморель из тех Рокморелей де Кассаниуз, чей немного обветшалый но еще достаточно прочный замок поднимал над просекой Лота свои суровые стены, поступил к Монсальви, казалось что в дом ворвался свежий ветер.Четырнадцатилетний Беранже принадлежал к новому еще неизвестному среди знати Оверни и Руерга: он решил что жизнь — это нечто большее, чем битвы меча, охота на кабана или разгульное застолье, когда лопаешься от обжорства или падаешь под стол от перепоя, Это был мечтатель, выдумщик и пацифист. Он был единственный в своем роде, и никто не мог понять, откуда он набрался этих идей. Его отец, Обер, большой любитель ячменного пива, вечно искавший случая раскроить чей-нибудь череп или задрать какую-нибудь юбку, своей силой и буйным нравом был похож на галльского бога Тетатеса, хранителя молнии. Но у Шарите-сюр — Луар он встретил превосходящего его по силе и ловкости разбойника Перрине Грессара. Меткая стрела крепко пригвоздила к дороге мощное тело Обера.Два его старших сына, Амори и Рено, два гиганта с соломенными волосами, хороши были только в драках и у винных бочек. Об их грубых и разгульных похождениях знала вся долина, об их военных подвигах ходили легенды. Обыватели с почтительным страхом рассказывали о грандиозных попойках и достойных висельников выходках с каноником Сен-Проже. Связанные братской солидарностью, братья Рокморель обожали свою мать Матильду, крепкую колоритную женщину, которая напоминала Катрин ее подругу Эрменгарду де Шатовилен, были привязаны к своему донжону и люто ненавидели своих кузенов де Вьейви, живодеров, ободравших бы и блоху, чтобы заполучить ее шкуру «. У этих кузенов всегда были наготове лодка и веревка для переправы через реку, где они на большой дороге грабили Путешественников. Правда, теперь оба брата, поручив Рокморель заботам мадам Матильды, присоединили свои Копья к знамени Монсальви и весело отправились показать» этим собакам парижанам, большим англичанам, чем сами англичане, что такое славная знать Оверни!«Среди этих колоритных персонажей Беранже был похож гадкого утенка. Его фамильное сходство ограничивалось только ростом: он был не по возрасту высок и силен. Во всем остальном он резко от них отличался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18